Тождественность любви и ненависти

– Даже не представляю, что я скажу Тамаре, – растерянно добавила Ирина, – она согласилась поехать со мной. Я с таким трудом ее уговорила встретиться с ним еще раз.

– Могло получиться только хуже, – неожиданно произнес Дронго.

– Почему хуже? Что ты говоришь? Что ты имеешь в виду? – она все-таки нервничала.

– Он собирался провести своеобразный эксперимент, – пояснил Дронго, – хотел выяснить, кто мог желать его смерти. Сейчас об этом уже можно говорить. Я рассказал тебе о том, что его чуть было не отравили.

– Это была Лиана, – перебила его Ирина, – я об этом уже думала. Ты не рассказывал подробностей. Что произошло?

– Дело в том, что вчера утром он выпил немного из той бутылки виски, которую открыл в день твоего появления в отеле. И тогда вы с ним выпили примерно треть бутылки.

– Пил в основном он. Не делай из меня алкоголичку, – несколько обиженно заметила Ирина, – я почти не пила.

– Но ты пила вместе с ним. Даже если сделала один глоток. А это значит, что виски был хорошим. Но через два дня, вчера утром, когда он снова налил себе немного виски, он чуть не умер. Во всяком случае именно так он мне сказал. Его стошнило и он едва успел добежать до ванной. Сам Давид считал, что его спас телефонный звонок. Позвонил Самойлов и начал с ним разговаривать, а за это время в стакане с виски растаяли кубики льда, которые он туда бросил. Они разбавили яд, который мог быть в его стакане, и поэтому он не погиб.

– Нужно было сразу проверить, кто мог положить туда яд, – стукнула она кулаком по столу, – эту бутылку открывали в моем присутствии. И я из нее пила.

– Он так и хотел сделать, – пояснил Дронго, – собираясь поменять содержимое бутылки и демонстративно налить всем, кто его окружал, виски. А потом предложить выпить за его здоровье. Такой примитивный трюк. Но достаточно действенный, как он полагал. Тот, кто отказался бы пить, и вызывал бы наибольшие подозрения.

– Нет, – сказала она, испуганно глядя на Дронго и прижимая руки к горлу, словно защищаясь, – не может быть. Неужели он собирался провести такую грубую проверку? И ты молчал? Почему ты мне ночью ничего не сказал? Не рассказал, как он будет нас проверять. Как ты мог молчать?

– Не понимаю, что тебя так пугает.

– Какой кошмар, – она тяжело вздохнула, – Тамара терпеть не может виски. Она бы отказалась пить. И он бы решил, что это она... Господи, какой ужас. Почему ты мне ничего не сказал вчера? Ты обязан был мне рассказать.

– Откуда я мог знать, что она не любит виски. Ты сама послала меня к нему и предложила ему помочь. Он считал, что мое присутствие поможет ему выявить подозреваемого.

– Вы оба ужасные люди, – нервно заявила Ирина, – и мне кажется, что в вас гораздо больше сходства, чем различий.

– Уже нет, – возразил Дронго, – он уже там, а я пока здесь.

– Хватит, – она прошла к своему креслу, села. Поискала глазами что-то. Протянула руку, разбирая бумаги, лежавшие на ее столе. Затем выдвинула ящик стола, достала пачку сигарет, зажигалку. Закурила.

Он покачал головой. Вчера ночью она не курила.

– Не смотри так удивленно, – попросила она, – вчера ночью у меня не было с собой сигарет. Я стараюсь курить как можно меньше, только когда нервничаю.

– Я хотел тебя спросить вчера ночью, но не решился, – признался он, – у тебя волосы пахнут сигаретами. Так обычно бывает у курильщиков.

– Тебя было неприятно?

– Нет. Но я за всю жизнь не выкурил ни одной сигареты. Поэтому чувствую любой запах табака.

– Что нам делать? – спросила она его. – Теперь, когда ты точно знаешь, что мы его не убивали?

– В каком смысле?

– Не знаю. Я даже не представляю, что нужно делать. Тамара считается его наследницей? Или нет? Нас вызовут в прокуратуру и, наверное, решат, что она главный подозреваемый. Ведь только ей было выгодно, чтобы он погиб.

– Не говори глупостей, не только ей.

– Я сейчас позвоню Тамаре. Где пропала эта дрянная девчонка? – Ирина достала мобильный телефон и начала набирать номер, но тут позвонила секретарь.

– Ирина Дмитриевна, к вам приехала ваша дочь. Она сейчас поднимается к вам.

– Очень хорошо. Спасибо, – она убрала телефон.

– У тебя есть своя комната отдыха, как у высокопоставленных чиновников, – пошутил он, чтобы разрядить напряжение.

– Во время ремонта я устроила там небольшую комнату, чтобы приводить себя в порядок, – пояснила Ирина, – нельзя выпускать гламурный журнал и самой не следить за модой.

Через минуту в ее кабинет вошла Тамара. На ней была замшевая куртка и немного расклешенная юбка до колен. Она вошла в комнату и взглянула на Дронго. Через плечо девушки была перекинута изящная сумочка от Виттона в виде небольшого бочонка с узнаваемыми логотипами на коричневом фоне.

– Добрый день, – поздоровалась Тамара с незнакомцем, – здравствуй, мама. Что случилось? – она увидела лицо матери. – Ты куришь?

– Давид Георгиевич погиб, – сообщила мать, глядя на дочь.

– Как это погиб? – спросила она неестественно высоким голосом. – Что ты говоришь?

– Его убили, – сухо произнесла Ирина.

Дочь отшатнулась. Потом взглянула на Дронго. Растерянно произнесла:

– Не может быть.