Тоже Sapiens (СИ)

Я поцеловал её. Сначала она ответила, но потом отстранилась, медленно мотая головой, будто хотела чтобы я не смог поцеловать её снова:

-Не надо, всё равно это не важно уже. Без разницы. Всё равно мы умрём все…

-Нет, нет, нет, ты что… Откуда эти мысли…

Она прижалась лицом к моему грязному кителю и стала плакать. Тихо совсем: или просто такой плач получился, или боялась разбудить фиттера.

Я обнимал её. Гладил тёплое тело под тонкой тканью, шептал какую-то чушь, но не мог придумать правильных слов. А потом вспомнил, что девушкам ничего и не надо говорить, надо лишь дать выплакаться. И замолчал, продолжая обнимать так бережно, как умел.

***

Болело уже всё тело, просто рана на ноге — сильнее всего. Слабость была такая, что я весь день просидел у стены. Хорошо, что фиттер остался со мной: он долго, пару часов, собирался с силами - видимо, парализатор и правда имел накопительный эффект - но всё же вышел в коридор, и потом не быстро, очень не быстро, вернулся с полными резервуарами.

Я даже не боялся, когда его долго не было. Мне было всё равно, жив он или нет, просто хотелось воды. А если он мёртв... Мне и так не хотелось умереть раньше него, поэтому если он и лежал где-то в луже крови - то что ж. Моё желание исполнено.

Но фиттер вернулся с водой, отдал мне резервуар и лёг спать. Я приготовил парализатор, но тот не понадобился. Сил на крик даже после такой короткой вылазки у него не осталось. Он только постанывал во сне, и всё. Тревожно стонал, тяжело, но кричать уже не мог. Я подумал, что это интересный эффект. Скорее всего через пару дней к нему силы вернутся, он снова сможет кричать… Но пока что заряды мы экономим. Это хорошо.

***

-Сколько её уже нет?

-Ты спрашивал пару часов назад.

-И что ты ответил тогда?

-Почти трое суток.

-А сейчас что ответишь?

Фиттер грустно улыбнулся:

-Скоро трое суток.

-Долго.

-Долго.

Фиттер сел рядом. Было видно, что ему тяжело даются движения. Он даже взял паузу отдышаться, перед тем, как сказать:

-Всё. Прилетели. Победила эта пизда мороженая. Без инженера мы всё. Сначала ты умрешь от сепсиса. Потом я… или сердце от парализатора откажет, или кончатся заряды. Я восстановлюсь, и однажды она услышит мой крик.

-Запрись в старой серверной. Или ещё где-то, где был эффект воронки и есть защёлки.

-А зачем? Я уже не жилец. Это агония.

-У тебя, может, и агония. А мне пока рано.

-Как скажешь…

***

Она вернулась на пятые сутки.

Я даже не знаю, кто кому обрадовался больше: мы — инженеру, или инженер нам, до сих пор живым. Фиттер ещё мог кое-как вставать, и он обнимал её, целовал по-отечески. Я уже ничего не мог. Меня выжигало изнутри.

Накануне я потратил два заряда. Даже не впустую потратил, хуже того. Я снова приготовил парализатор, когда фиттер завалился спать… Он спал теперь всю ночь и ещё несколько часов днем. Но он всё же восстанавливался: стоны его становились громче, вот-вот - и снова начнёт кричать. На этот случай я клал себе на колени парализатор. И прошлым… или позапрошлым днём я вдруг увидел, что дверь распахивается. Поднял парализатор и выстрелил. Удивился, что ракета не вышла. Выстрелил ещё раз и только тогда понял, что это не ракетница. И после — что никого и за дверью не было, мне просто показалось, настолько я был плох.

Но инженер вернулась. Она ходила в медотсек, искала лекарства, потом дважды наткнулась на самку, поняла, что та её выслеживает, и стала плутать… Вот почему вернулась только к концу пятых суток. Но вернулась с едой, с небольшим запасом, и лекарствами. Она брала разные, на всякий случай, но взяла и специальные: какой-то энергетик, или как там он называется у врачей, для фиттера, и очищающий укол — мне.

Она всё повторяла, что рада, что не опоздала, что теперь мне станет лучше. Я не стал её разочаровывать, но был уверен, что всё же опоздала. Я был удивлен, что вообще жив. Впрочем… кажется, этот препарат с ненулевой эффективностью работает с любым сепсисом, пока пациент жив. Так что, либо он ускорит смерть, либо вылечит. Скорее первое. Но… Я ничего не терял.

И я благодарил инженера, очень вяленько, но, думаю, она списала это на моё состояние, а она всё щебетала и щебетала оптимистично, а я лежал и ощущал сперва её торопливо-нежные руки, потом укол, и как по телу расходится волна зудящего тепла. Это особенно удивляло, учитывая, что я и так горел как печка из-за инфекции.

***

Снег. Снег, снег, снег.

И ночь.

Мы невовремя пришли, нам достались ночные твари. Мы должны были прилетать днём. Мы должны были забирать их днем. Днём, когда тепло, когда нет снега. Тогда они добры. Они были бы добры. А мы? Мы были добры? Мы бываем добры? У нас день и ночь по половине дня, значит, мы не добрые и не злые. Свет и тень чередуются… Да, темнота на планете — это ведь тень… А значит…

-Попей, ты давно не пил…

Вода вливается в мой рот. Я жадно глотаю. Вода это хорошо. Вода это здорово. Вода это жизнь. Нет, больше — это то, где рождается жизнь. Мы вышли из воды. Мы выходим из воды. Каждый, без исключения, в животе матери - вода. И мы из неё выходим. Как вышли мы все из океана…