Траблшутер — 2

– Здравствуйте, – рассматривает все пакеты в моих руках.

Бакс прорывается вперед меня.

– Стоять! – ловит его Софья. – Лапы мыть!

Посреди коридора ведро и валиковая швабра.

– Убираешься?

– После Тимки обрабатываю. Чтобы Вы не заразились, – поднимается она, отпуская Бакса. – Осталось только в детской.

– Оставь пока все как есть. Мы торопимся.

– Куда?

– Нам… нужно в загс. Через два часа у нас с тобой свадьба. У тебя сорок минут на сборы, – отдаю ей пакеты и разуваюсь. – Одевайся.

Растерянно смотрит на меня.

Ты, бл*ть, Волк, такой романтичный, о*уеть можно!

Чего нет – того нет.

Ну, а как я должен про это сказать?!

– Платье… – затухает ее голос. – А зачем?…

– Мне нужны фотографии, Софья.

– М.

– Поторопись.

* * *

Сорок минут ровно. Изворачиваюсь, застегивая свои запонки, завязываю быстро галстук.

– Софья, – заглядываю я в детскую.

Она стоит у шкафа перед зеркалом, нервно поправляя декольте платья.

И гораздо красивее, чем я мог даже себе вообразить.

Подхожу сзади, сжимаю ее плечи руками. Разглядываю нас в зеркало.

– Ты очень красивая… Прикасаться страшно…

– Не надо! – взрывается она, стряхивая мои руки. – Не надо мне ничего этого говорить. Я итак сделаю всё, что Вам нужно.

Ну вот, опять…

– Софья, мы же обо всем договорились. Зачем эти нервы?

Разворачиваю ее за плечи обратно к зеркалу. И снова разглядываю.

– Нравится?

– Нет…

– Почему?

– Ну, неужели Вы такой черствый, Захар, что не понимаете, почему?! Выйдите, пожалуйста! Мне нужно еще эту вуаль надеть.

Выхожу.

Мне больно от этого ее состояния. Я чувствую, как поднимается к горлу волна горечи. И боюсь тоже потерять контроль над собой. Не хватало еще что-нибудь ляпнуть… Сжимаю зубы.

Молчи, Волков. Лучше – молчи.

– Бакс! Сидеть. Жди нас здесь. Жди. Понял? Сидеть!

– Надо воды ему налить… – выходит Софья.

Волосы собраны, на волосах красивая заколка, по лицу вуаль тонкой сеточкой. Открыты лишь губы. Слегка тронутые блеском, нежные розовые губки.

– Потерпит пару часов. Надо ехать.

Присаживаюсь на колено, помогаю надеть сапожки. Накидываю на ее плечи белую шубку.

В подъезде навстречу соседи, молодая пара.

– О, здравствуйте! Поздравляем!

– Спасибо! – немного натянуто улыбаюсь я.

А всегда очень вежливая Софья молчит.

Помогаю с платьем, усаживая ее в машину.

Мы едем, а эти нежные губы дрожат. Она периодически поджимает их.

Незаметно смахивает с лица редкие слезинки, катящиеся из-под вуали.

Ну, зае*ись! – меня сводит, я перестаю видеть дорогу.

А до загса всего один перекресток.

– Софья, перестань, пожалуйста. Разве я тебя чем-то обидел?

– Нет, – сдавленно.

– Перестань… Там фотограф… а ты заплаканная…

– М. Я постараюсь перестать.

– Да хватит!! – торможу на стоянке загса и вылетаю из машины. Выкуриваю пару сигарет. Меня, бл*ть, трясет самого. Открываю ее дверь.

Из двери загса – невеста с букетом.

Я забыл цветы!!!

Доехали быстро, у нас еще минут двадцать.

И я могу сейчас быстро метнуться до цветочного ларька. Или поговорить с ней. Одно из двух.

К черту цветы. Подарю потом оранжерею, если она захочет!

Подаю ей руку, выходит.

– Сонечка, – обнимаю ее, преодолевая сопротивления. – Почему ты плачешь?

– Я уже не плачу.

– Поговори со мной, пожалуйста.

– Захар, давайте уже пойдем.

– Я сам решу, когда мы пойдем!

– Не надо сейчас со мной разговаривать, иначе я опять начну плакать, – с надрывом и очень прохладно. – И испорчу Вам все фотографии.

– Я не могу, Сонь…Не могу вести тебя туда в таком состоянии.

– А в каком состоянии я должна быть?

– Почему ты плачешь?

– Вам, Захар Тимофеевич, не понять. Это женское…

– А ты попробуй!

– Это же очевидно. Я хотела не так свадебное платье надеть… Знаете ли, у девушек случаются мечты! А потом они плачут, когда мечты эти рушатся.

Мечты твои рушатся?! Не обо мне они, да?

– А как ты мечтала?! – всё-таки сносит меня. – С Ванечкой своим в загс идти?

– Мечтала когда-то, да. Представьте себе! – делает она шаг назад. – Что может девушка и о чем-то ином мечтать!

– ИНОМ? О чем, например? Подробнее.

Тормози, Волк! Тормози!!!

– Какой свадьбы ты хотела, Софья?

– Хотела… – ее плечи опускаются. – Чтобы Лиза была. И… родителей «пригласить», – касается она ладонью груди. – Но… может быть, будет еще у меня это, – опять текут слезы. – Потом.

– Не будет.

– Почему?..

– Хочешь… «пригласить» родителей на нашу свадьбу, делай это сейчас.

– Куда я должна их «пригласить»? В театр Захара Волкова?

Так…

Я слышу, как хлопает дверь соседней машины.

– Девушка!

Софья поднимает глаза и смотрит мимо меня.

– Девушка, Вас спасти?

Мои руки сжимаются в кулаки. Не надо сейчас к нам подходить! Я не в себе…

– Нет, спасибо, – горько улыбается Софья. – Меня уже один раз спасли.

Я захлопываю с яростью дверь машины. Беру ее за руку. Веду к лестнице.

У нижней ступеньки подхватываю на руки и несу наверх на руках.

– Что Вы делаете?!

– Не очевидно? Ревную.

– Отпустите меня.

– Нет. Этого не будет никогда.

Опускаю ее на ноги только перед парадными створками зала.

– Это для тебя, Софья, свадьба наша постановочная. А для меня она настоящая, если ты не поняла еще, – мои губы теперь тоже дрожат.

Отдаю кольца подошедшему регистратору.

– Вы готовы?

– Да!

Кладу руку Софьи на свою.