Траблшутер — 2

Пожимаю. Фирсов. Знакомая еще из прошлой жизни фамилия. Реально адвокат. Маститый.

– Как моя жена?

– Её тоже готовим к даче показаний.

– Софья не умеет врать!

– Она и не будет врать. Лишь опустит несколько деталей. Не волнуйтесь.

– А сын мой…

– Ваша настоящая жена забрала его от Вашей бывшей супруги. Документы переоформлены на совместное усыновление. Сейчас он с ней.

– И… она… подписала?

– Она подписала.

Я тру виски, в моей голове шумит.

– Совместное усыновление?…

– Она будет в равных правах с Вами. Это было ее условие. Обсудить с Вами возможности не было. Мы все сочли, что…

– Пусть так!

Кому еще его доверить, если не ей?! Ведь если я не выйду отсюда… не выйду быстро… Если я сяду…

АААА!!!

Не хочу!!

Ставит на стол ноутбук, кладет папку. Открывает крышку.

– Думаю, Вам будет любопытно посмотреть, откуда растут ноги у обвинения.

– Очень любопытно!

Запускает видео.

Хоть вид и непривычный, но я сразу же узнаю офис Стаса. Запись не очень качественная и охватывает не всё помещение, а только его центральную часть сверху. Камера была под панелью лампы?

– Кто-то из команды Шалаева, видимо, не очень доверял лидеру и установил пару простеньких камер. Видео со второй нечитаемо, только тени, силуэты… Стояла в вентиляционной решетке и покрылась толстым слоем пыли. Вторая была установлена с торца лампы дневного освещения. Обе камеры с автономным информационным накопителем, работающим по принципу черного ящика. Вам не повезло совсем немного. Еще бы сутки – и новая информация затерла бы этот эпизод.

– Как это попало к ментам?

– Сначала посмотрите.

И я смотрю, как захожу туда, как выводят Софью, как я выхватываю подачу…

Потом – как Софья теряет сознание. Как держу ее на руках. Выхода не видно. И как заходит Аленка с сумкой не видно тоже. Это пространство не попадает под объектив камеры. Но зато отлично видно, как я стреляю Стасу в ногу и снимаю Макса. А дальше…

Адвокат немного перематывает вперед. И я вижу, как заходит какой-то человек. Добивает Макса, разворачивается, выстреливает в бугая. Того не видно. Но выстрел в его направлении видно хорошо. Далее неизвестный подхватывает Стаса, помогая ему двигаться к выходу. Звука на камере нет.

Аленка в объектив не попала, только ее ноги и кроссовки, когда она пинает по лицу Стаса. Там не разберешь – парень или девушка.

Это хорошо?

– Так вот. Изначально их было четверо. Трое внутри и один снаружи. Софья его не видела. Ваши ребята нашли только место и брошенную винтовку. Он сбежал оттуда, заметив Ваш эскорт спецназовцев. А потом анонимный звонок ментам с указанием на камеры.

Тот самый братишка бугая.

– Какова стратегия моей защиты?

– Только правда! Похищение, шантаж, давление, требование выкупа. А Вы действовали по обстоятельствам, пытаясь обезоружить бандитов. Естественно, о том, что происходило снаружи, мы умолчим. Будет фигурировать только Влад. Он принес сумку с деньгами, он зашел. Эти кроссовки на видео – его.

– Меня должны оправдать.

– Должны бы были, но всплыло несколько других эпизодов Вашей деятельности, и дело несколько осложнилось.

* * *

Время идет медленно. Каждый день тянется. Я начинаю сходить с ума. Иногда появляется мой адвокат. Кит с Менталом пробились один раз. Софья могла бы быть с ними? Могла. Значит, не захотела.

Она не хочет видеть меня. Но она усыновила моего ребенка. Она исправно через день отправляет мне сумку с едой. Там на убой! Блинчики, оладьи, сырники… Всегда несколько контейнеров: плов, картофель с сыром, салатики и еще много новых для меня блюд. Все очень вкусно. Все очень тепло. Я закрываю глаза иногда, и этот запах дает мне иллюзию, что мы рядом.

Но мы не рядом.

И ни разу никакой записки.

Не хочет говорить!

От беспомощности хочется повыть.

Если я выйду, никогда больше не позволю себе попасть в такую ситуацию. Никогда!!!

Окошко в двери моей камеры с лязгом открывается.

– Волков!

– Да.

– Иди сюда, – он протягивает мне простенький кнопочный телефон. – С тобой хотят поговорить. Сейчас позвонят. Будешь мне должен за этот разговор пять штук.

– Как твоя фамилия?

– Сидоренко.

– Тебе сегодня привезут полтинник, Сидоренко, если ты этот телефон оставишь мне до суда.

– Ммм… сколько до суда?

– Шесть дней.

– Ладно. Но держи выключенным. Звонить только в мою смену.

– Договорились.

Телефон звонит, я смотрю на номер. Тесть!

– Да?

– Здравствуй, Захар.

– Здравствуйте, Константин Сергеевич.

– Как же ты так подвел меня, Зак?

– Мне очень жаль. Я сверну свою деятельность, как только выйду отсюда. Спасибо, что доверили Тимоху Софье!

– Да, ей я его гораздо больше доверяю, чем тебе, Волков!

– Я понимаю…

– Не могу тебе сейчас помочь. Хотел бы. Да не могу. Я умираю… Счет на дни. Всю мою команду сменили. И я больше не имею власти. И дела твои хе*овые, Зак.

– Да?

– Да. Тебя хотят раскатать еще по двум статьям. Обвинения обширные, мутные. Как и твоя работа, собственно. Статьи будут уточняться по ходу слушания. Прецедентов ярких по таким делам нет. Единственное, что я могу сделать для тебя, это организовать тебе суд присяжных. По старой дружбе с судебным отделом. Но ты же сам знаешь, как с этими присяжными… не угадаешь…