Традиции & Авангард. №4 (11) 2021 г.

– Под утро Потапа обычно увозил милицейский «бобик», который вызывали соседи. «Настоящий русский мужик!» – отзывались о нем товарищи. Однажды ударил лютый мороз, и Потап поскользнулся на крыше пятиэтажного здания – он помогал дворнику сбивать сосульки. Сделав в воздухе кувырок, Потап с размаху влетел в сугроб…

– О-о-о! – восхищенно сказал Христофор, наматывая на палец соплю. – Вот это я понимаю – полет!

– Выпивши, Потап неоднократно падал с балкона, но такой полет, сынок, ты прав, был особенным! В жизни Потапа появились люди в белых халатах, заплаканная несбывшаяся вдова, грустный сынок и, самое главное, – прозрение! – сделал акцент на последнее слово Лев Арнольдович.

– Прозрение?! – удивилась я.

– Магия! – завопил Христофор и проворно съел соплю.

Махнув на старшего сына рукой, Лев Арнольдович продолжил:

– Потап заявил: «Я пророк!» В начале девяностых годов прошлого века к подобному заявлению отнеслись настороженно, но в психбольницу не сдали – дивиденды перестройки. Соседи и приятели перестали узнавать Потапа – он больше не пил. Почуяв недобрый знак, они разбрелись к самогонным аппаратам со жгучей обидой в душе. Жена ушла к маме. А новоявленный пророк часами сидел в коммунальной квартире и медитировал то на таракана, отдавшего жизнь тапочке, то на круг от стакана и тому подобные вселенские знаки. Затем он понял, что пришла пора донести миру благую весть! – здесь Лев Арнольдович театрально выдержал паузу. – Потап вынул из носка двести рублей и отправился в путь-дорогу!

– Куда же он отправился? – поинтересовалась я. – На двести рублей далеко не уедешь!

– Из Сибири в Москву Потап добирался на электричках, бойко унося ноги от навязчивых контролеров. Питался, чем добрые люди угостят. Мылся снегом. Через месяц, попетляв по Руси-матушке, Потап прибыл в столицу. На вокзале его ограбили, наглядно продемонстрировав, как в современном мире встречают пророков: отняли дерматиновую куртку, шапку из собачьей шерсти, ну и, разумеется, те самые двести рублей. После этого Потап поселился в трубе под мостом. Тамошние бомжи охотно верили его байкам о спасении души и делились с ним объедками. Потап прожил в Москве около года, собирая милостыню и поучая народ мудрости, а потом решил идти дальше и отправился в Индию.

– Индия – страна чудес! – радостно пропел Христофор, облизывая палец.

– Благословенная Индия встретила Потапа большим наводнением. Сидя сутки на дереве рядом со старым индийцем и слушая его ломаный английский, он обрел бесценные знания, затем познакомился с общиной йогов, живущих на улице, – продолжил рассказ Лев Арнольдович. – Потап и его новые друзья соорудили дом из картонок. Как-то, заснув, Потап проснулся без штанов. Их сняли бродяги. Но даже в этом он увидел откровение: без потерь не постичь истину.

В Индии Потап жил пять лет, научился говорить на хинди, побывал в Гималаях.

Когда подстилки из веток ему не доставалось, он спал на голой земле или карабкался на дерево и оттуда глядел вниз – на людей и коров.

Потап научился разбираться в травах. На обед и ужин ему часто приходилось питаться ими. Он выучил мантры.

«Чуткий к песням живот не урчит от голода», – так говорит Потап. И чудо, которого он так ждал, случилось: его заметил Саи-Баба. Про йога Саи-Бабу ходили легенды, будто он создает предметы из воздуха. Потап убедился в этом лично, попав к нему оборванным, грязным и голодным. Паломники выдали Потапу тарелку с фруктами и чистую одежду.

О чем беседовал он с величайшим йогом, точно неизвестно, но есть их общие фото, доказывающие, что встреча состоялась, а не является фантазией Потапа. Затем мой друг вернулся в Москву и занялся врачеванием.

– Приехали! – разом закричали Ульяна и Любомир.

Помпоны на их шапках смешно запрыгали из стороны в сторону.

Выйдя из электрички, мы попали на торговую площадь. Дом Потапа в три этажа выделялся среди других строений: он был полукруглый, с невероятным количеством окон. Хозяин построил его сам.

– Дом в виде дерева! По веткам внутри можно лазить! – ликовали дети.

– На первом этаже не беситесь, там старые родители Потапа живут! Им под сто лет! – предупредил Лев Арнольдович. – У них тяжелая форма склероза, каждые полчаса они спрашивают: «Когда же обед?!»

Я насчитала в холле первого этажа семь окон, которые выходили на разные стороны света; с южной стороны к дому был пристроен длинный флигель с отдельным входом – обитель старых родителей.

– Я исцеляю любой недуг! – сообщил нам Потап, кланяясь по-восточному.

Это был мужчина лет шестидесяти пяти, плотного телосложения. Он был в коричневом хитоне, голову его украшал тюрбан из бежевой индийской кисеи, инкрустированный крупной рубиновой брошью.

– У Потапа во дворе есть баня с парилкой, парк с качелями и шахматы в человеческий рост! – хвастливо шепнул мне Лев Арнольдович.

– Здесь сытно кормят! – вставила Ульяна. Потап довольно усмехнулся в бороду.

Мальчишки бросились обнимать волшебника.