Традиции демонов

Фархад проснулся достаточно поздно, на часах было около четырех. Он подумал, что нужно пообедать. Позвонил в ресторан, уточнив, когда можно спуститься. Затем перезвонил Алене.

– Ты можешь ко мне зайти?

– Да, если меня пропустят. Ты лучше открой дверь и скажи об этом двум полицейским, которые сидят около твоего номера. Я же не знаю арабского.

– Какие полицейские? – не понял Сеидов.

– Они в коридоре, – терпеливо повторила Алена, – их прислал начальник полиции для твоей охраны.

Он положил трубку, подошел к дверям, открыл их и выглянул в коридор. Оба офицера поднялись при его появлении. Они были в штатском.

– Добрый день, – поздоровался Фархад, – кто вы такие?

– Нас прислал уважаемый Халид Джалил, – доложил один из офицеров, – чтобы мы охраняли вас.

– Ясно. Сейчас ко мне придет моя помощница. Пропустите ее.

Он закрыл дверь. «Только этого не хватает. Представляю, что мне скажут в Москве, – подумал Фархад. – Мало того, что устроил здесь скандал, так еще и потребовал личную охрану». Он включил свой мобильный, который был отключен. И сразу услышал звонок. Он посмотрел на телефон. Очевидно, на другом конце была задана функция – сразу соединиться с ним, когда он включит свой аппарат. Это был номер телефона Бориса Александровича Вайнштейна, президента компании «Южнефтегазпром».

– Добрый вечер, Фархад Алиевич, – начал Вайнштейн, – что у вас случилось? Уже все информационные агентства передали о сенсационной речи вице-президента нашей компании, который призвал к единству мусульман всего мира. Я даже не подозревал, что вы такой верующий радикал.

– У меня не было другого выхода, – попытался объяснить Сеидов, – дело в том, что вместе с нами на переговоры прибыли представители компаний «Эксон мобил» и «Бритиш петролеум».

– Они примут участие в тендере? – не поверил Вайнштейн.

– Уже подали свои заявки, – пояснил Сеидов, – мы до последнего момента старались не верить в эти сообщения. В комиссию по оценке наших заявок входит вице-премьер иракского правительства и мистер Сайрус Бантинг, известный вам специалист из Техаса. И они уверяли нас, что все будет честно. Я понял, что единственный выход – это устроить подобный скандал и воспользоваться своим небольшим преимуществом. Ведь, в отличие от руководителей делегаций обеих компаний, я мусульманин. Вот поэтому я и позволил себе выступить с несколько необычных позиций.

– Это было достаточно рискованно, – укоризненно произнес Вайнштейн, – кто-то из них мог вспомнить фамилию президента вашей компании, и тогда весь ваш пафос ушел бы в никуда.

– Не мог, – улыбнулся Сеидов, – у них другой образ мышления. Они не могут сыграть на том, что наш президент компании еврей. Для американцев и англичан подобное обвинение просто немыслимо. Им бы и в голову не пришло ничего подобного, даже если они вспомнили, кто у нас президент компании. Там считается неприличным проводить различия между людьми по такому признаку. Вот поэтому я и решил выступить. Если американцы решили немного слукавить, то почему нельзя и нам играть по их правилам?

– Я вас понимаю. Но будьте осторожны. Это очень опасная игра.

– Будем надеяться, что моя речь произвела должное впечатление. Им будет трудно объяснить, почему они отклонили заявку, которую подал их единоверец и потомок семьи «сеидов», и почему они принимают заявку у «кяфуров» – безбожников.

– По-моему, местное солнце на вас плохо действует, – рассмеялся Вайнштейн, – в любом случае, будьте максимально осторожны. Ни один контракт не стоит того риска, которому вы можете подвергнуть себя и членов вашей делегации. Всегда помните об этом.

В дверь постучали. Он подошел и открыл дверь, впуская Алену.

– С кем ты разговаривал? – спросила она. – Я слышал, как ты говорил.

– Позвонил Борис Александрович, – объяснил он.

– Ругался?

– Нет. Скорее наоборот, был добродушен и шутил. Он достаточно опытный и умный человек, понимает, что иначе было нельзя.

– Ты ему сказал, что у тебя теперь личная охрана?

– Нужно было сказать. Он бы тогда перестал шутить. Ты не в настроении? Наверно, не выспалась, – пошутил он.

– Нет. Не поэтому, – она подошла к окну, посмотрела вниз. Затем зашла в ванную комнату, включила воду и позвала его к себе.

– Это новая игра? – не понял Фархад, входя в ванную.

Она закрыла дверь.

– У нас много проблем, – сказала она под шум льющейся воды.

– Это у американцев сейчас проблемы. А у нас они уже закончились, – возразил Сеидов.

– Я говорю не о нашем тендере, – возразила Алена, – я получила сведения из Москвы. В нашей группе есть чужой, который информирует другую сторону о всех наших передвижениях и переговорах.

– И я знаю, кто это такой. Твой друг Михаил Гладков. Он одновременно работает и на нашу… – она покачала головой, и он вставил другое слово, – журналистику, и на наших дипломатов.

– Нет, – возразила она, – это кто-то другой.

– Тогда больше некому, – удивился Фархад, – все четверо работают в нашей компании. И, в отличие от тебя, работают уже давно. Насколько я понял, все четверо очень хорошие специалисты, если их отправили в такую сложную командировку.