Традиции демонов

– Поздравляю, – мрачно сказал он, – надеюсь, что вы сможете там работать.

Он повернулся и пошел к выходу. Все поздравляли Сеидова. Он увидел иронический взгляд французского журналиста, который подошел к нему, протягивая руку.

– Я вас тоже поздравляю, – сказал Брикар, – хотя понимаю, как вы себя чувствуете.

– Очень плохо, – кивнул Сеидов, – я даже не предполагал, что подобное возможно.

– В наше время все возможно, – возразил французский журналист. – Если учесть, что вам заплатили за кровь и голову убитого аль-Рашиди, то на самом деле его оценили даже не в двадцать пять миллионов долларов. А в два или три миллиарда. Я думаю, что ему было бы приятно узнать, насколько высоко его ценят американцы. И ваша страна, – грустно добавил Брикар.

– Я не знал, чем все это закончится, – признался Фархад. – Поверьте мне, что я действительно ничего не знал.

В зал внесли шампанское. Вице-премьер поморщился, но бокал взял. Брикар отказался от шампанского. Фархад тоже поступил вопреки протоколу, отказавшись взять бокал.

– Они вас обманут, – убежденно сказал Брикар, – предварительные итоги тендера будут аннулированы из-за протеста, который подаст Сайрус Бантинг. И вас лишат права на разработку. Это произойдет уже через месяц.

– Почему вы так уверены?

– Увидите. Им было важно получить ваше согласие на уничтожение аль-Рашиди, на эту совместную операцию. Через месяц они забудут обо всех договоренностях, которые у вас с ними были. Они прагматики. Есть интерес – соблюдаем договоренности. Нет интереса – не нужны договоренности. Это типично американский подход.

– Мне неприятно долго находиться в этом зале, – признался Сеидов, – все время чувствую себя предателем. Хотя понимаю, что нужно делать выбор. Для меня терроризм – абсолютно неприемлемая цена. Но и нефть в обмен на кровь тоже цена не очень приятная.

– Я знаю, что вы чувствуете, – кивнул Брикар, – именно поэтому вы разбили кольцо, чтобы никто не мог вас обнаружить. И чуть не убили своего переводчика.

– Откуда вы знаете?

– Мне рассказали о вашем подвиге. Вы несли на себе вашего переводчика, вытаскивая его из-под возможного обстрела. Это было благородно. И как вы пытались убедить меня найти аль-Рашиди. Но я не успел. Для всего мира будет лучше, если он погибнет.

– А для вас? – неожиданно спросил Фархад.

– Не знаю. Почему вы спрашиваете?

– Мне казалось, что вы относитесь к нему особенно тепло. У меня было такое ощущение, когда я спорил с вами, что я разговариваю с самим аль-Рашиди. Жаль, что нам так и не удалось с ним свидеться.

Брикар обернулся, словно проверяя, кто стоит у него за спиной. И очень тихо сказал:

– Ты разговаривал с самим аль-Рашиди, дорогой друг. Неужели ты думал, что я могу оставить тебя одного?

– Это вы… это ты? – не поверил Фархад. – Но как?

– Я думал, что ты меня сразу узнаешь. Ведь я сразу узнал тебя, даже спустя столько лет.

– Но как я разговаривал с тобой?

– Это был другой человек. С голосом, похожим на мой.

– Это просто невероятно…

– Тише, – попросил Брикар, – дело в том, что Юсуф аль-Рашиди один из самых разыскиваемых людей в мире. И его портреты есть в каждом полицейском участке страны. Я не смог бы спрятаться нигде в этом мире. Значит, я должен был сделать так, чтобы жить в этом мире под другим именем. Мне сделали три пластические операции, перекрасили волосы, исправили нос, зубы, немного оттопырили уши. Даже цвет глаз у меня поменялся, я теперь ношу линзы. Вместо прежнего Юсуфа появился французский журналист Жорж Брикар. Со своей биографией и своим прошлым. В газетах начали появляться мои статьи, я довольно часто выступал по телевизионным каналам, меня начали замечать и даже узнавать. В ночном баре Багдада, где я часто бываю, меня иногда подменяет двойник, так удивительно похожий на меня, что я могу бывать там, где мне нужно. Я видел твои колебания и твои сомнения. Хочу тебе сказать, что многое из того, о чем говорят, – правда. Но многое и ложь. Я не причастен к террористическим актам одиннадцатого сентября, хотя меня просили рассчитать силу ударов самолетов. Но я тогда отказался, хотя все взрывы записали на меня. Ведь они понимали, что только я мог разработать подобную операцию. Но это сделали совсем другие люди, Фархад, о которых никто не хочет говорить. В этом мире выгодно найти такое пугало, как аль-Рашиди, и сделать из него убийцу и террориста. А потом уничтожить, создав образ мученика. Я никогда не убивал ни женщин, ни детей. На моих руках нет такой крови невинных.