Традиции демонов

— Неужели это правда? — усмехнулся Головацкий. — Я думал, что это обычные легенды.

— Ничего не говорите, — дернул его за рукав Гладков, — у мусульман особо почитаются все члены клана «сеидов». Это люди считаются потомками Пророка. Среди потомков почти все королевские фамилии на Востоке, много священнослужителей.

— Как хорошо, что нас прислали именно с таким человеком, — громко сказал Головацкий, — теперь буду говорить всем в Москве, что я лично знаком с потомком самого Пророка.

— Тише, — снова толкнул его Гладков, — нужно говорить в более уважительном тоне.

— Он настоящий святой, — продолжал рассказывать аль-Азраки, поднимаясь с колен. — Если бы вы знали, как он себя вел. Я помню, как во время налета иранской авиации он спас самого…

— Не нужно ничего говорить, мой старый друг, — попросил Фархад, — сейчас другие времена. Нас могут неправильно понять.

— Вы правы, господин. Но вас все старики помнят. И говорят, что сам Аллах помог вам тогда остаться в живых и спасти отца нашего…

— Я тогда вытащил раненого из горящей машины, — закончил за него Сеидов. — Не будем сейчас об этом вспоминать. У меня к тебе просьба. Наш геолог и его переводчик хотят просмотреть ваши карты, чтобы сверить их с нашими. Ты сможешь все организовать?

— Конечно, господин. Я все сделаю. Пусть они пойдут следом за мной.

— И ваше техническое оборудование, — вспомнил Фархад. — Господин Масуди, вы можете показать нашим сотрудникам состояние вашего оборудования? Если, конечно, это не секрет…

— Какие могут быть секреты от представителя рода «сеидов»? — спросил Масуди. — Пусть они пойдут за мной, и я сейчас вызову нашего начальника технического отдела.

Масуди повел за собой Резникова и Кажгалиева. Вместе с аль-Азраки ушли Гладков и Головацкий. Когда они вышли, Сеидов остался с прилетевшим вместе с ним Муслимом Вюсалом.

— Вы действительно «сеид»? — недоверчиво спросил Муслим Вюсал.

— Кажется, да. Моя фамилия Сеидов, и мой дед был Мир-Джафаром Сеидовым. Его тоже считали прямым потомком самого Пророка, да будет благословенно имя его.

— Почему вы ничего не сказали? — удивился Муслим Вюсал. — А я думал, что вы обычный «кяфур» — неверный. Вы ведь русский, как вы можете быть представителем такого рода?

— Я мусульманин и азербайджанец, — ответил Сеидов, — в такой большой стране, как Россия, живет много разных народов. И миллионы мусульман, которые являются ее гражданами. Вы должны знать, что во Франции живет шесть миллионов мусульман, а в Великобритании два миллиона.

— Значит, вы действительно человек из семьи Пророка, — восторженно произнес Муслим Вюсал. — А кого вы тогда спасли? О ком говорил аль-Азраки?

— Отца одного из сотрудников компании, — соврал Фархад. — Мне повезло, я вытащил его из горящей машины.

— Сам Аллах водил вашей рукой, — убежденно сказал Муслим Вюсал. — Вы разрешите мне взять часть вашей одежды, чтобы показать ее своей семье?

— Обязательно, — согласился Сеидов, — а сейчас подождем, пока вернется Зухайр Масуди, и переговорим с ним. Может, он будет со мной более откровенен, чем с представителями американской или английской компании.

— Они не отдадут вам эту нефть, — тихо сообщил Муслим Вюсал, — я не хочу вам врать.

— Мы знаем. Американцы вообще не любят отдавать то, что им принадлежит. Или им кажется, что это им принадлежит.

— Они никого сюда не пускают, — очень тихо согласился Муслим Вюсал и, оглядевшись по сторонам, еще тише добавил: — Но здесь повсюду есть люди Юсуфа аль-Рашиди, которые не дают американцам нормально работать. Они уже заявили, что не допустят прихода сюда американцев или англичан. Они считают, что эта нефть принадлежит только нашему народу.

— Возможно, они считают правильно, но боюсь, что сегодня никто не готов их слушать. В лучшем случае их могут амнистировать, в худшем — просто уничтожить.

— Их не так легко уничтожить, — возразил Муслим Вюсал, — они повсюду. И самый умный среди них сам Юсуф аль-Рашиди. С его именем мы рано или поздно выгоним отсюда всех «кяфуров» и освободим Ирак.

— Не сомневаюсь, что так и будет, — пробормотал Фархад, — но до этого еще далеко. «Кяфуры» совсем не торопятся отсюда уходить. Они думают, что могут оставаться здесь вечно. Они не могут отсюда уйти, пока здесь убивают, а вы не прекратите убивать, пока они здесь. Вот такой замкнутый круг.

В свой кабинет неспешно вернулся Зубайр Масуди.

— Я готов помогать вам, — взволнованно заявил он, — если вы получите право на разработку этих месторождений. У нас нет ни средств, ни людей, ни технического оборудования. Американцы сначала сразу хотели все купить, но мы им ничего не продали. Ни одного участка. Тогда они решили провести этот тендер. Но потом отозвали свои заявки. А сейчас снова заявили, что готовы в нем участвовать. Мы считаем, что их интересует не только нефть. Они хотят получить контроль над этим участком, который находится на границе с Ираном. Им нужно получить все эти земли под свой контроль.

— А ваш губернатор готов их отдать?