Традиции семейства Санчес

— Дело, Маркус, не в этом, честное слово, — воскликнула Рейчел, качая головой. — Я не горда. Я приняла бы жалованье, хотя я сомневаюсь, что у меня была бы в нем нужда, поскольку Андре выплачивает мне огромное содержание. Нет, дело не в этом. Просто… ну, просто я считаю, что мне пора возвращаться в Лондон. Маркус глубоко вздохнул:

— Ну, ты лучше знаешь, как тебе следует поступать, конечно, но не принимай решения немедленно. Никакой спешки нет. До того, как у Оливии появится ребенок, пройдет еще семь месяцев.

Рейчел улыбнулась.

— Хорошо, — спокойно согласилась она. — Я буду иметь это в виду. Спасибо тебе, Маркус.

Маркус покачал головой:

— Это я должен благодарить тебя. Ты все время помогаешь Оливии. Она очень привязалась к тебе, ты же знаешь.

Рейчел прикусила губу.

— Я тоже привязалась к ней, Маркус, это правда. Просто… ну, такие дела!

Маркус опустил голову.

— Андре?

— Я полагаю, что да. — Рейчел беспомощно развела руками.

— Понятно. — Маркус отвернулся. — Ну, если ты передумаешь…

Рейчел кивнула и направилась к дверям.

— Пожалуй, я тоже пойду спать, — произнесла она решительно. — Спокойной ночи, Маркус.

Маркус, закуривая сигару, посмотрел на нее.

— Спокойной ночи, Рейчел, — сказал он ласково.

Рейчел стала подниматься наверх, чувствуя, что готова заплакать. Маркус и Оливия были к ней так добры! Они не осуждали ее за поступок, который она совершила пять лет назад, хотя они не знали всей правды. Они вели себя так, что Рейчел действительно чувствовала себя членом семьи. Ей будет грустно с ними расставаться, и ей будет очень не хватать Марии, которую она, к сожалению, совершенно забросила с тех пор, как приехал Андре.

Войдя в свою комнату, Рейчел не сразу включила свет. Она направилась к балкону, чтобы спокойно подышать свежим воздухом. Но затем она услышала в комнате какие-то звуки и с чувством, близким к панике, быстро подошла к кровати и включила лампу у ее изголовья. Комнату озарил приглушенный свет.

В кресле возле кровати сидел Андре. Он снял пиджак, и на нем была только шелковая рубашка и темные брюки. Он расстегнул пуговицы на своей рубашке, как будто ему было жарко, и, глядя на его растрепанные волосы, можно было догадаться, что он достаточно часто проводил по ним руками.

Придя в себя от шока, который она испытала, увидев Андре в своей комнате, Рейчел сказала:

— Что… что тебе нужно?

Андре не встал, но продолжал внимательно смотреть на нее.

— Я хотел поговорить с тобой, — ответил он тихо, — и, поскольку это было трудно сделать внизу, я решил подождать тебя здесь.

— Понятно, — произнесла Рейчел, вынимая из ушей серьги. Она лихорадочным жестом пригладила растрепавшиеся волосы. — О чем ты хочешь со мной говорить? — Она сознавала, что голос ее звучит взволнованно. Ей хотелось, чтобы он звучал холодно и безразлично, но это было невозможно.

Андре сидел, закинув ногу за ногу. Он выглядел совершенно спокойным.

— После того как твои три месяца здесь истекут, что ты собираешься делать? — спросил он.

Рейчел пожала плечами.

— Я… я еще не решила, — ответила она нервно. — Кроме того, это тебя не касается, и я не думаю, что ты имеешь право спрашивать меня. — Она резко выпрямилась.

Андре поднялся с кресла:

— Право? Что такое право? Мне кажется, ты не знаешь, что это такое.

Рейчел с трудом проглотила слюну.

— Это моя спальня, и я думаю, что имею право потребовать, чтобы ты вышел отсюда, — проговорила она, повысив голос.

— Потише! — сердито скомандовал Андре. — Или, может быть, ты хочешь, чтобы наш разговор услышал весь дом?

— Нам не о чем разговаривать, — возразила Рейчел. — Будь любезен, уходи!

Андре отвернулся, засунув руки в карманы брюк.

— Рейчел, — сказал он тихим, просящим тоном. — Попытайся войти в мое положение. В течение семь лет я был за тебя в ответственности, и теперь я знаю, что без меня ты совершенно одна в мире. Я должен знать, что ты собираешься делать, чтобы я мог помочь тебе, если тебе потребуется помощь. Я могу тебе предложить и совет, если будет нужно. Ты знаешь, что деньги — это не проблема. Если тебе что-то нужно или если тебе чего-нибудь хочется…

Тихие звуки фортепиано плыли сквозь дверь балкона, превращая их разговор в насмешку. Играл внизу Маркус. Звезды сияли на небе, похожем на синий бархат. Цветы в саду благоухали, и Рейчел подумала, что невозможно остаться безразличным к очарованию этой ночи. Эта ночь была предназначена для любви, а не для ссор и споров. Как мог Андре не понимать этого? Рейчел испытала всепоглощающее желание приблизиться к нему, обхватить его руками и дать ему возможность снова почувствовать в ней женщину.

— Андре! — пробормотала Рейчел, почти не сознавая, что она говорит. Отчаяние, звучавшее в ее голосе, заставило Андре обернуться.

Его взгляд скользнул по ней. Рейчел была в длинном белом платье, подпоясанном красным кушаком, которое она купила несколько дней назад в Рио. Низкий вырез подчеркивал округлость ее грудей.

Непроизвольным движением Рейчел вытащила из волос белую ленту, и волосы ее рассыпались по плечам, шелковистые и нежные.

Андре покачал головой.