Традиция. догмат. обряд

И, значит, нельзя пренебречь разницей между тем, как “спасение” понимается в православии и в протестантизме. По мысли преподобного Макария Египетского, Христос пришел, чтобы “Исцелить человека.”[94] У святого Василия Великого “главное в спасительном домостроительстве — это привести человеческое естество в единение со Спасителем и, истребив лукавое рассечение, восстановить изначальное единство, подобно тому, как наилучший врач целительными средствами связывает тело, расторгнутое на многие части”…[95]

Протестантский способ толкования Писания метко определил святой Григорий Богослов: “Апостольское слово, только не по-апостольски понимаемое и изрекаемое.”[96] Как многое зависит от того, каким образом люди прочитывают и понимают Библию — показывает еще разница судеб Латинской и Северной Америк. Северная Америка заселялась выходцами из Северной Европы — протестантами. И индейцы в ней почти исчезли. Латинская Америка была колонизована выходцами из южной, католической Европы. Индейцы выжили и смешались с пришельцами. Католические миссионеры в Латинской Америке их защищали и обратили к Евангелию. Объяснение нынешней “расовой чистоте” Северной Америки простое: сектанты, убежавшие из Европы с новыми воодушевлениями, себя считали “Новым Израилем,” Европу — “новым Египтом,” папу — фараоном, а Америку — “землей обетованной.” Какая же роль в этом случае доставалось туземцам? — Естественно, роль ветхозаветных хананеян. В те давние, доевангельские времена Израилю было поручено уничтожить туземцев, захватить их города и земли. И вот новые евангелики решили, что аналогичная заповедь дана и им.

Церковная традиция экзегетики знает, что понимание Божественных заповедей углубляется по мере духовного роста людей.[97] Необходимость выяснить отношение к Завету, ставшему Ветхим, вынудила обратиться к истории христианских мыслителей. Протестанты, в своей антикатолической полемике настаивая, например, на актуальности ветхозаветного запрета на священные изображения, естественно склонились к такому принятию Библии, при котором Ветхий Завет не преображался в Новом, а механически соединялся с ним. Соответственно, война с индейцами получила у американских протестантов религиозную санкцию.

Православный принцип толкования Писания.

Понимание Евангелия предполагает истолкование его. Если бы Писание было понятно само по себе — апостолу Павлу не пришлось бы его толковать с большими подробностями. Без его помощи — понятно ли было бы духовное значение истории Сарры и Агари? (Римл. 9). Буквы мало — нужен Дух. А Дух обитает в Церкви. Вот почему смысл имеет в букве только отправную точку, свое же раскрытие он получает в Предании. Подлинный адресат Откровения — Церковь.

А раз истолкование неизбежно, и никакого прямого и абсолютно-достоверного “отражения” быть не может — значит, надо думать о том, на каких путях и в чем можно ступить в ту “землю святую,” о которой мы предупреждены, что ступить туда можно лишь сняв обувь (Исх. 3:5), и где Господь Сам, Своим действием откроет в сердце человека смысл того, о чем Он говорил в Евангелии… “Познавательно стяжавший в себе Бога уже не будет более нуждаться в чтении книг. Потому что имеющий собеседником Того, Кто вдохновил написавших Божественные Писания, сам будет для других богодухновенной книгой,” — писал в Х веке преподобный Симеон.[98]

Православие, таким образом, четко определяет принципы библейской герменевтики. Здесь, прежде всего, необходим известный духовный опыт, озаренный тем Источником, который вдохновлял авторов Библии. Людей, у которых этот опыт в значительной полноте, именуют святыми.

При сравнении людей, чье мнение определяется как наиболее важное для истолкования Евангелия в православии и в протестантизме, нельзя не заметить следующих различий: Профессора богословия в протестантизме — единственный церковный авторитет: они вероучители и хранители церковной традиции. Протестантизм есть в этом смысле профессорская религия. С точки зрения выбора тех авторитетов, чьи толкования приемлются как наиболее веские, то придешь к следующему заключение, что Православие — это религия монахов и святых, а протестантизм — религия профессоров.

Заметив это различие, Константин Леонтьев решил: “Буду верить в Евангелие, объясненное Церковью, а не иначе.”[99]

Христос Церковного Предания

Наше Предание сконцентрировано на личности Христа, с Которым мы таинственно общаемся и благодаря этому духовно растем. Справедливость этого утверждения вытекает из литургического опыта Церкви. Еще в эпоху арианских споров (начало 4-го века) защитники Православия настаивали, чтобы правило веры соответствовало правилу молитвы, и чтобы Таинства служили истоком богословских заключений. Например: раз мы крещены во имя Отца и Сына и Святого Духа — то и богословие должно учить единосущности Трех Лиц.