Традиционная Япония. Быт, религия, культура

В разных местах с таким рисом обращались по-разному. Картина того, что происходило с рисом, полученным с территорий сёгуна, была ясной. Его резиденция и военное правительство находились в Эдо, и рис должен был доставляться именно туда. Крестьянин был обязан доставить его к конторе управляющего имением или в другое удобное место после предварительного сбора у хранилища46 старосты деревни. После проверки в конторе крестьяне везли рис в порт и грузили на суда для транспортировки в Эдо. Корабли нанимали с условием оплаты одной трети после погрузки и двух третьих по прибытии. Им не разрешалось перевозить другой груз, поскольку перевозка на кораблях «частного» риса оплачивалась капитану одной пятой вместимости судна для продажи. Рисовый налог должен был сопровождать представитель крестьян того имения, откуда его везли, обычно староста, и он же должен был получить расписку, когда рис уже сложен в амбар. Он обязан был привезти эту расписку назад в имение для доказательства, что проследил за благополучной доставкой риса.

Та часть риса из сложенного в эдоские амбары центрального правительства, которая была выделена для раздачи в виде жалованья чиновникам, распределялась три раза в год — во второй, пятый и десятый месяцы, обычно в соотношении: одна четвертая, одна четвертая и одна вторая. Иногда часть доходов выплачивалась в деньгах, по курсу не обязательно равному ожидаемой рыночной цене риса. В начале эпохи Токугава денежная компенсация порой превосходила сумму, которую можно было выручить от продажи эквивалентного количества риса; несомненно, в более поздние годы она существенно сократилась. Чиновникам в соответствии с их рангом назначались определенные дни, а для чиновников одного ранга проводилось нечто вроде лотереи, чтобы определить порядок, в котором они будут получать свои пайки. Первоначально чиновник сам ходил получать свой рис, но постепенно эту обязанность стали возлагать на посредников — представителей торгового сословия, которые появлялись по рекомендации владельцев чайных рядом с рисовыми складами, где обычно самураи поджидали своей очереди, чтобы получить свои пайки. В обязанности этих посредников входило предъявление доверенности и получение риса. Иногда они доставляли его по назначению, но гораздо чаще забирали себе, а самураю отдавали денежный эквивалент. Естественно, они начали ссужать самураев деньгами задолго до наступления дня выплаты рисовых пайков, так что в конце концов получали существенную прибыль от процентов по ссудам и от комиссионных за свои услуги как в получении риса, так и в его продаже.

Система подобного рода существовала в некоторых других призамковых городах, но большая часть рисового налога из провинций переправлялась на судах в осакские или эдоские амбары даймё, кому этот рис принадлежал. Средства, вырученные от продажи риса купцам, шли на содержание эдоских резиденций, где проживали семейство даймё и он сам, когда совершал свой обязательный визит в столицу. Рисовый рынок Осаки был столь же сложным образованием, как и многие продуктовые рынки, до сих пор сохранившиеся на Западе, и привлекал разнообразных посредников и спекулянтов, которые покупали и продавали рис, еще не собранный или даже не существовавший вовсе. Основные сделки заключались на улицах городского района Додзима — Уолл-стрит токугавской Японии. При угрозе тайфунов в критический момент роста риса, неблагоприятных воздействий солнца и дождя большое внимание уделялось погодным условиям, и посредников часто изображали вглядывающимися в небо в попытке оценить перспективы. Роль купцов можно интерпретировать по-разному. Они фактически выступали в роли ничего не производящих посредников, но их деятельность по распространению ссуд под сбор урожая, который происходил только раз в год, и по предоставлению денежных средств в Эдо для закупки урожая, выращенного в отдаленных провинциях, обеспечивала работу искусственной финансовой системы, созданной сёгунами Токугава.