Традиционная Япония. Быт, религия, культура

Самурай высшего ранга наряду с серьезным обучением обращению с мечом занимался другими военными искусствами с тем же вдохновением, что и изучением чайной церемонии и икэбаны, — это больше походило на хобби, но изучалось и практиковалось с большой серьезностью и постоянным поиском скрытых смыслов.

Все эти возвышенные занятия проводились в соответствующих «школах», и всем искусствам обучались только у дипломированных наставников. Различия между школами были иногда довольно незначительными и очень часто не имели практического значения. Даже такое неартистическое занятие, как плавание, было организовано по принципу «школ», каждая из которых обучала различным движениям рук и ног, или специальному чередованию различных стилей плавания, или же искусству верховой езды по воде. Что касалось обучения манерам22, то лучшей считалась школа Огасавара. Там обучали этикету приветствия, правильной осанке, поведению за столом и тому подобному, а также стрельбе из лука — кюдо, ритуальному виду состязаний, требующему соблюдения определенного церемониала, где больше внимания уделялось грации и этикету, чем попаданию в цель. Только самураи низшего ранга позволяли себе удовольствие принимать участие в более грубых состязаниях лучников. Сохранились сведения об одном из таких соревнований, проходившем на территории киотского храма Сандзюсангэндо в зале более 200 футов длиной, загроможденном изваяниями. На внешней галерее и проводились состязания, цель которых заключалась в том, чтобы выпустить как можно больше стрел за определенный отрезок времени с одного конца галереи в другой. Нависающая кровля не позволяла стрелам летать высоко (на балках до сих пор сохранились следы от отклонившихся от цели стрел), поэтому необходимо было следить за траекторией их полета. Лучшее достижение приписывается одному самураю23 — он в 1686 году расстрелял 13 000 стрел, из которых 8033 достигли конца галереи.

Более активным развлечением самураев высшего ранга была охота. Лишение живых существ жизни противоречило канонам буддизма, в соответствии с которыми убийство животных могло повлечь за собой наказание в следующей жизни. Тем не менее многие охотились на дичь ради пропитания, а фитильными мушкетами пользовались повсеместно, хотя маловероятно, что стрельба из мушкета считалась забавой. Широкомасштабные экспедиции великих властителей не имели ничего общего с такой охотой. Действительно, некоторые из ранних сёгунов время от времени позволяли себе подобное развлечение, до тех пор пока им не положил конец пятый сёгун, Цунаёси, который правил в 1680–1709 годах. Он вошел в историю как «собачий» сёгун, из-за того что всячески защищал этих животных, поводом чему послужил совет одного буддийского священнослужителя, который поведал, что его бездетность была наказанием за лишение жизни животного в предшествующее существование. Цунаёси выбрал собаку объектом своего особого покровительства, потому что был рожден в год Собаки. Подобные причуды военного правителя имели последствия для всей страны, так что можно себе представить, сколь безоговорочной была власть сёгуна. Некоторых людей даже отправляли в ссылку за убийство собак, а для бродячих псов в Эдо был сооружен просторный загон, он оплачивался из особого, «собачьего», налога, в то время как общий запрет на убийство животных сильно мешал крестьянам защищать свой урожай. Однако все это не помогло Цунаёси, и его сменил племянник, который сразу же положил конец эдиктам, защищающим собак. Сёгун Ёсимунэ, правивший в 1716–1745 годах, был энергичным реформатором, а также старался возвратить самурайству его прежнюю простоту, поощряя физические упражнения. В особенности он оказывал предпочтение охоте и в списке прозвищ был назван «соколиным» сёгуном. В его любимой соколиной охоте Ёсимунэ сопровождала многочисленная свита, а жертвами становились журавли и другие дикие птицы. Он также возродил охоту на оленя и кабана, что было любимым занятием некоторых из его предшественников и определенно «неспортивным»: ведь дичь гнали в направлении «охотников», которые, сами не подвергаясь никакой опасности, убивали ее стрелами или выстрелами из мушкетов, сидя верхом на коне.