Читаем Традиционное искусство Японии эпохи Мэйдзи. Оригинальное подробное исследование и коллекция уникальных иллюстраций полностью

Изделие из бронзового литья, хранящееся в коллекции микадо со времен ее инвентаризации тысячу лет назад, представляет собой образец безупречной работы, настоящий шедевр, как, впрочем, и все остальные экспонаты, что я видел. Это рама от священного гонга, и она составлена из двух драконов, переплетенных телами и стоящих на спине грифона. Еще один экспонат выглядит как цветок лотоса, отлитый из бронзы, входящий в орнамент в форме языков пламени, поднимающихся от поверхности воды. Эта вода и жар, вызывающие бурный подъем растительности, устремляются к духу или богу (Будде), восседающему на цветке лотоса. Возраста данного шедевра никто не знает. В коллекции оказывается еще один древний лотос, кончики всех лепестков которого украшены хрустальными каплями (рис. 27), и небольшая глиняная фигурка с волосами, уложенными так, что напоминают известную нам кепку шута с ослиными ушами. Из экспонатов, поступивших в коллекцию несколько позже, назовем тунику, явно изготовленную китайскими мастерами, с богато расшитым золотыми и цветными нитками воротничком, а также длинные, напоминающие сапоги стремена, на которые должны опираться ноги седока. Около 500 лет спустя таким стременам пришли на смену стремена новой конструкции, у которых носок ступни вставляется в усеченный конус. Здесь же находится парочка простейших предметов мебели в виде стульев и миниатюрного комода возрастом 600 лет. Использовались они в официальных церемониях. Обращают на себя внимание доспехи, принадлежавшие ратнику, в память о котором в Кобе (Хёдзё) построили храм.


Рис. 27. Лепесток цветка лотоса, сохранившийся в Императорской сокровищнице, с хрустальной каплей в металлическом гнезде, свисающей с его вершины. Все внешние лепестки цветка украшены драгоценными камнями


А еще мне показали несколько китайских селадоновых ваз, все высотой 56 см, часть их них покрыта глазурью цвета морской волны на белом, а также на красном, на цвета земли фоне. Некоторые из них украшены полосками китайского, или лиственного, орнамента поверх них. Орнамент на других вазах выглядит по стилю пришельцем из Индии. Но самым занятным экспонатом императорской коллекции можно назвать лампу единственной в своем роде конструкции (рис. 28). В ней топливо заливается внутрь туловища крысы, сидящей на вершине стойки. По центру стойки на кронштейне находится блюдце, в середине которого расположена игла, соединяющая его со скобкой, на которую оно опирается. В этом блюдце находится фитиль, свисающий с его края. Когда это блюдце наполняется маслом и зажигается фитиль, получается лампа, выполняющая свою функцию до тех пор, пока не выгорает практически все масло. Тогда из пасти крысы внезапно появляется струйка масла, стекающего в количестве, достаточном для пополнения уже почти опустевшего блюдца. После наполнения блюдца поступление масла из пасти крысы прекращается до того момента, когда оно снова почти не опустеет, и тут предусмотрительный зверек, сидящий сверху, выдает очередную порцию топлива. Так продолжается до тех пор, пока не иссякнет весь запас масла в туловище крысы. Принцип действия устройства достаточно прост, однако достигаемый эффект вызывает закономерное любопытство, так как он осуществляется за счет применения принципа вытяжной трубки или пипетки, в силу которого жидкость не может поступать из емкости без подсоса воздуха. Шпенек, торчащий в центре блюдца и крепящий его к опоре, на которой оно стоит, соединяется с головкой или колпачком. Причем этот шпенек изготавливается полым, и его подсоединяют к туловищу крысы трубкой, проходящей по всей длине кронштейна, а потом поднимающейся по стойке в верхнюю долю туловища крысы. Шпенек, торчащий в центре блюдца, следует заметить, имеет отверстия, расположенные сразу под колпачком или на 1,27 см выше донышка блюдца. Когда уровень масла опускается до точки, на которой в это отверстие начинает поступать воздух, масло начинает литься из пасти крысы; но когда это отверстие снова закрывается маслом, поступление воздуха прекращается, а с ним и поступление масла из пасти крысы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология
Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2
Культура древнего Рима. В двух томах. Том 2

Во втором томе прослеживается эволюция патриархальных представлений и их роль в общественном сознании римлян, показано, как отражалась социальная психология в литературе эпохи Империи, раскрывается значение категорий времени и пространства в римской культуре. Большая часть тома посвящена римским провинциям, что позволяет выявить специфику римской культуры в регионах, подвергшихся романизации, эллинизации и варваризации. На примере Дунайских провинций и римской Галлии исследуются проблемы культуры и идеологии западноримского провинциального города, на примере Малой Азии и Египта характеризуется мировоззрение горожан и крестьян восточных римских провинций.

Александра Ивановна Павловская , Виктор Моисеевич Смирин , Георгий Степанович Кнабе , Елена Сергеевна Голубцова , Сергей Владимирович Шкунаев , Юлия Константиновна Колосовская

Культурология / История / Образование и наука