Траектории СПИДа. Книга первая. Настенька

Тысяча девятьсот восемьдесят пятый год шёл под лозунгом завершающего года одиннадцатой пятилетки. В этом году, помимо успехов в энергетике, была пущена в строй система газопроводов Уренгоя из Западной Сибири в Европейскую часть страны, газопроводы из Астрахани в Камыш-Бурун и из Хиви в Бейнец, из Вильнюса в Калининград, завершено строительство хлопкопрядильной фабрики в Чувашии и хлопко-очистительного завода в Азербайджане, горно-обогатительных комбинатов в Кустанайской области и Карелии, крупной птицефабрики в Грузии, завода-автомата по переработке риса в Ташкенте, сахарного завода в Хмельницкой области, мельничного комбината в Приамурье, новых линий метрополитена в Ленинграде и Москве, фабрики модельной обуви в Таллине, получены первые тонны алюминия в Красноярске и первые тысячи метров материалов нового ткацкого корпуса хлопчатобумажного комбината в Ивановской области, отправился в первый воздушный рейс самолёт гигант "Руслан" и спустились на воду плавучий кран в Севастополе, автопассажирский паром в Риге, лихтеровоз "Индира Ганди" в Херсоне, рефрижератор "Бухта Русская" в Николаеве, пущены реакторы атомного ледокола "Россия" в Ленинграде, начали работать новый автовокзал на тысячу мест в Омске, телецентр в Ташкенте, пошли с конвейеров новые автобусы ПАЗ-320 в Горьком, новые комбайны "Енисей-1200" в Сибири, дизель-поезда новой конструкции в Риге, начал действовать в Ставрополье тепличный комбинат, укрывший под стекло более ста гектаров полей, открылись новые месторождения, новые шахты, школы, больницы, театры, клубы, делались новые открытия, изобретения, в космос уходили и возвращались оттуда корабли – страна с её необозримой географией жила в привычном трудовом ритме, но…

Понятное дело, что апрельская амнистия по случаю предстоящего сорокалетия победы в Великой Отечественной войне, которая и в малой степени не могла сравниться с последующими массовыми амнистиями жертв сталинского режима, осталась почти незамеченной на фоне более взрывного по своей сути постановления Совета министров и последовавшего за ним Указа Президиума Верховного Совета СССР "О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения".

Это была, пожалуй, первая из шедшей затем нескончаемой серии, так называемых, благих идей в кавычках, таивших в себе в каждой мощные пружины разрушения. Спрятанные и до времени зажатые толстым слоем словесной шелухи пружины затем неожиданно распрямлялись, разрывая связки слов и впиваясь острыми концами в живое тело, заставляя его корчиться от болей, кровоточа, судорожно сжимаясь, чтобы зажать раны.

Что означал для страны этот указ? Что значили сотни раз повторенные вопросы Горбачёва, которые он бросал в толпу разрывными гранатами, не давая времени вдуматься в смысл спрашиваемого:

– Вот вы, женщины, разве хотите, чтобы ваши мужья были пьяницами?

– Ведь лучше, если муж придёт домой трезвым и с хорошей зарплатой да ещё подарок принесёт?

Ха-ха, кто же ответит "нет" на такие вопросы? Так зачем спрашивать, если заранее знаешь ответ? Вопрос состоял в другом, о чём и надо было говорить.

Веками люди боролись со злом, именуемым пьянством, и не победили пока. Тысячи способов перепробовали – и сухими законами, и палками, и позорными столбами да уговорами, и лекарствами да наговорами. Только напрасно всё было. Причины болезни этой не в вине и водке, а в самом человеке гнездятся.

Устремлённый, жаждущий, веривший в будущее никогда не спивался потому, как некогда ему было. А стоило споткнуться, потерять надежду на себя, друзей, страну, мир целый и вот уж готов утолить горе горькое водкой горькой да забыться в угаре, когда мучаешься животом, но не думами.

Кто в революционные годы спивался? Единицы разуверившихся, затерявшихся. Остальным было не до того. Кто-то сказал бы "и не с чего", но это не так. Алкоголику и капли самогона хватит, а уж самогонное зелье всегда находили из чего выпустить. Кстати, его-то и запретили делать после революции. Били самогонные аппараты вдребезги, били самогонщиков штрафами, крушили стремление к лёгкой наживе, основанной на слабости человека к питию ради забвения.

Обновлённая страна, начиная новую жизнь, предлагала народу жить трезво, но с праздниками, подогреваемыми по случаю хорошими напитками. Вино ведь ой как полезно при правильном потреблении. Да не случайно же древний философ говорил: “Всё вредно, всё полезно – важна мера". Пей в хорошее время нужное количество должным образом и сие питие всегда только радость доставит.

Русские виноделы в советской стране не были ретроградами, не предлагали запретами бороться с пьянством, а искали способы создания хороших вин, которые бы своими замечательными достоинствами отвлекали бы людей от низкопробных самогонов и сивух. Долго, например, они думали, почему в России нет своего хереса. Прекрасное вино, а сделать самим никак не удавалось. Какой виноград ни возьмёшь, с чем его сок ни смешаешь, а не получается вкус солнечного пламени, что так замечателен в вине Испании.