Траектория чуда

— Глеб, мой мальчик, — обратился затем мсье Серж ко мне. — Я, помнится, рассказывал, что в конце жизни разум мадам Ольги подернулся пеленой мрака, и мне кажется, что вы не должны сердиться на прабабку за то, что сейчас вынужденно подвергаетесь столь унизительной процедуре. Мне очень жаль, но в соответствии с завещанием мы должны задать вам один вопрос, к которому я бы просил вас отнестись с иронией, несмотря на то, что суть и форма его может вас шокировать.

Глаза старого адвоката смотрели на меня поверх пенсне с добрым увещеванием. Даже прекрасно понимая, что за вопрос сейчас последует, я весь внутренне подобрался и кивнул:

— Да, конечно, спрашивайте.

Последовала длинная фраза в исполнении мсье Дольфура, и Ален, опять спотыкаясь и пунцовея, перевел:

— Не хотите ли вы сами заявить об имевших место ваших сексуальных контактах с представителями одного с вами биологического пола, то есть с мужчинами, каковые контакты были бы выражены в виде введения вашего пениса в любую часть тела такого представителя на любую глубину, каковое введение сопровождалось бы эякуляцией, или без таковой?

Неожиданно меня чуть не пробрал смех. Как все напыщенно и глупо! Даже если бы я был педиком, при том настолько законченным, что при виде голой Клаудии Шиффер меня бы рвало, и достаточно воинствующим, чтобы в кожаных штанах с голой задницей участвовать в ежегодном променаде геев и лесбиянок по Берлинской Курфюрстендам, — щас, признался бы я в этом, рискуя потерять такие бабки! Весь этот фарс развеселил меня не на шутку, но тут я перехватил взгляд широко распахнутых глаз Таши. Ее скулы были сжаты, а сама она была бела, как брикет пломбира, и я сразу же раздумал устраивать перед ответом эффектную пазу, и неестественно хрипло гаркнул:

— Нет!

— No! — эхом перевел Ален, и со звуком пистолетного выстрела мсье Серж хлопнул ладонью по такой же, как перед нотариусом, кожаной папке, лежащей перед ним на столе.

— Заявляю, что личность наследника установлена и мною подтверждается! торжественно и громко провозгласил в пространство мсье Серж, и вполголоса добавил, обращаясь только ко мне, — Ну все, мой мальчик, дело сделано, только, пожалуй, мне следовало подумать заранее, что некоторые моменты завещания — не для дамских ушей.

Хорошо, что старый хрыч, заметив, что Таше приплохело, списал ее бледность на счет простой женской экзальтации! А на лице Таши тем временем уже полыхал лихорадочный румянец, но мсье Серж, к счастью, больше не обращал на мою спутницу внимания. Он вышел из-за стола, подошел ко мне и, как уже случалось прежде, обнял.

— Как я рад, что наконец-то поиски мадам Ольги Апостоловой-Эдамс завершены, хотя она и не дожила до этого дня, — прочувственно сказал он, и глаза его покраснели.

"Награда нашла героя", — грустно усмехнулся я про себя. У меня попросили паспорт, данные из него вписали в какие-то бумаги из папки мсье Сержа, потом я что-то подписал два раза, и Бернштейн вручил всю тяжелую кожаную папку мне.

— Здесь все для того, чтобы доказать в случае, если вы все-таки надумаете, ваше и вашей тетушки происхождение и княжеский титул, — сказал он, и спохватился: — Да, кстати, а как она?

— Хорошо, — соврал я. — Велела вам кланяться.

— Прекрасно! — расцвел Бернштейн. — И ей мой нижайший поклон! А теперь — в банк!

Началась тихая, но явная предотъездная суета, которой я воспользовался, чтобы переговорить накоротке с Ташей.

— Что с тобой было? — спросил ее шепотом я.

Уже ничего в лице Таши не выдавало недавнего волнения, но голос ее дрожал:

— Глеб, я чуть с ума не сошла, когда услышала это. Я правильно поняла, что если бы эти фотографии каким-то образом попали сюда, то ты мог бы лишиться всего?

— Ну, в общем, да, — кивнул я.

— Но ведь ты сказал, что ты все решил с теми людьми, которые за нами подглядывали? — стал еле слышным Ташин шепот. — Господи, что же они потребовали от тебя?

Я посмотрел в ее глаза, — там плескалась глубокая душевная боль.

— Потом скажу, — закончил разговор я.

Оказалось, что в банк поедет и мсье Серж, поскольку деньги все время после смерти Ольги Апостоловой лежат на специальном счету, которым только он, как душеприказчик, имеет право распоряжаться. Поэтому, когда мы вышли на улицу, у крыльца с колоннами стояли уже два Мерседеса — один уже ставший родным наш, серебристый, второй — точно такой же, только черный с металлическим отливом. Ну да, конечно, у нас, миллионеров, не принято в одной лайбе вчетвером тесниться!

— Дорогой Глеб, вы окажете мне честь, если по дороге в банк составите мне компанию, — обратился ко мне мсье Серж, указывая рукой на черную машину, и добавил, заметив, что я встретился взглядом с Ташей: — Не беспокойтесь, Ален развлечет вашу очаровательную спутницу.