Траектория чуда

Женевское Grand Casino, так удобно для меня расположившееся прямо на первом этаже моего отеля, встретило меня унылой тишиной. В этот дневной час я был едва ли не единственным посетителем зала, где все было красным стены, ковер на полу, сукно игорных столов, свет ламп. Стоило мне войти в приветливо распахнутые двери, как ко мне сразу же рванули со своих мест двое менеджеров в красных же униформах. Первый что-то залопотал по-французски, а второй, видимо, сразу распознав во мне иностранца, перевел по-английски: "Мсье хочет играть?" Я утвердительно кивнул, и сказал на чистом русском: "Да, на рулетке". "O, roulette, it's o'key!" - засияли в улыбке менеджеры, и жестом пригласили меня вглубь зала. Меня провели мимо длинных рядов подковообразных столов для игры в покер, блэк-джек и баккара, круглых - для американского покера и смешных "корыт" с высокими, обитыми мягким стенками для игры в крэбс - казиношные кости. За многими столами стояли и просто так, от безделья месили толстые колоды карт симпатичные девушки-дилеры и, улыбаясь, жестами призывали сыграть. Я улыбался им в ответ, и качал головой. Меня ждала рулетка. Рулеточные столы стояли в самом конце бескрайнего зала, и по мере приближения к ним все слышнее становилось ни с чем не сравнимое жужжание пущенных по кругу костяных шариков. Первая и вторая по счету рулетки пустовали, а вот за третьей сидел одинокий игрок. Как ни странно, это была дама, причем очень почтенных лет, в больших совиных очках и с коротко стриженными завитыми волосами фантастического сиреневого цвета. Все пальцы на сморщенных руках старой дамы были унизаны перстнями и кольцами, а на дряблой шее висело с десяток золотых цепей и колье. Запястье правой ее руки было перехвачено массивным браслетом, а на левом болтались золотые часы. Старушенция курила сигарету, вставленную в длинный мундштук, а на сукне перед ней между столбиками разноцветных фишек стоял бокал с чем-то зеленовато-желтым, как китайский чай, но, судя по наличию в бокале остатков льда, это был не чай, а виски. По виду это была типичная американская бабка-миллионерша, похоронившая скрягу-мужа, и теперь в погоне за адреналином прожигающая остаток жизни а казино. По крайней мере, именно такими их рисуют в дешевых американских комедиях. Я был настолько очарован этим колоритным типажом, что в своем глазении на нее, кажется, перешел границы приличия. Бабка посмотрела на меня поверх очков белыми пьяненькими глазками, и громко сказала на чистом русском: "Ну чё ты пялисся на меня, придурок швейцарский? Я те чё, Мона Лиза, или расписание поездов?" От неожиданности я совершеннейшим образом выпал в осадок, на какое-то время просто лишившись дара речи. Когда же, наконец, способность к вербальному общению вернулась ко мне, я вознамерился было ответить этой сиреневой Тортилле не только на ее диалекте, но и с применением ее же лексики, но в последний момент передумал, решив до поры инкогнито свое не раскрывать. Стараясь "жевать" слова я пробормотал: "Sorry, ma'm!" - "А, америкос проклятый! - искренне обрадовалась старушенция. - Ладно, садись рядом, будем просирать вместе!" И смачно икнула. Я скромно присел через стул от нее, решив сначала, как положено, присмотреться к игре. Бабка на самом деле проигрывала, и сильно. Она накрывала своими фишками чуть не все игровое поле, но шарик, прожужжав по колесу рулетки положенное количество кругов, все ложился не туда, и крупье с завидным постоянством ставил свой похожий на маленькую гирьку стеклянный цилиндрик, которым он отмечал выпавший номер, мимо бабкиных фишек. Сиреневая после каждого такого раза ругалась, как извозчик, и делала добрый глоток из стакана. Я понаблюдал за этой вакханалией невезения минут десять и, решив, что рядом с такой непрухой мне точно должно повезти, полез в карман за кошельком. Бабка приветствовала мое явное решение ставить приветственными криками на, как она думала, моем родном языке, но после того, как я выложил на стол свои жалкие двести сорок франков, обдала меня с ног до головы взглядом, полным презрения. "Жмот, по маленькой решил покатать. В-вечно все вы за нашими русскими спинами отсиживаетесь", - пробормотала она, видимо, вспомнив историю открытия второго фронта, и опять глотнула из стакана. Я не выдержал, и хрюкнул от смеха. Сиреневая подозрительно смерила меня уже совсем пьяным взглядом, но промолчала. Крупье в обмен на мои деньги выдал мне маленькую стопку фишек.