Траектория чуда

Снова замолчали. Я ехал и думал о том, как сложна все-таки пьеса под названием жизнь, и какие запутанные роли порой отводит она играющим в ней актерам - людям. Я думал о Люсе, глубоко несчастной, в сущности, женщине, которую ее беда превратила в чудовище. Я думал о миллионере и подонке Шуляеве, которого погубила его собственная жадность. С неожиданной теплотой подумал о Лорике, которого я ненавидел, но который погиб, по сути защищая мою жену и дочь. О Талии, о которой я просто не знал, что и думать. Думал о Жанне, о Романе и о Гохе. И о Галине, первый вопрос которой после заточения в темном подвале (это с ее-то клаустрофобией!) был - все ли в порядке со мной. И о тетке Эльмире. Я спохватился и позвонил в Склифосовского."Лучше, лучше вашей тетке! - на удивление быстро и вежливо дали мне справку о состоянии ее здоровья. - Ее уже перевели из реанимации в обычную палату. Завтра сможете ее навестить". Я облегченно вздохнул, и повернулся назад. Галина мерно дышала, - похоже, просто спала. Юлька сидела с открытыми глазами и, не мигая, смотрела в окно.

- Доча, а как твоя жвачка оказалась в пистолете дяди Лорика? - спросил я ее.

- Дядя Лорик купил мне жвачку и давал поиграть со своим пистолетом, помолчав, ответила Юлька. - Но все равно он был плохой, и когда мама отвернулась, я залепила ему пистолет жвачкой. Прости, папа, я больше не буду.

"Ангел ты мой, спаситель! - подумал я, закатываясь в беззвучном смехе. - Да залепи ты все своей жвачкой!" Но скоро я перестал смеяться. Я вдруг осознал, что только что стал свидетелем обыкновенного чуда. Дочь, залепив жвачкой ствол пистолета, спасла меня от неминуемой гибели. Ну, разве это не чудо? "Надо завтра же пойти в церковь", - решил я. А пока же, как раз проезжая ввиду крестов какой-то маленькой церквушки, я неожиданно для себя самого куце, неумело, но очень искренне перекрестился, чего никогда раньше не делал. Гоха скосил на меня глаза, но ничего не сказал. Еще я попытался сообразно моменту и настроению припомнить какую-нибудь молитву, но вместо этого в голове сами собой всплыли вдруг строчки одного давно забытого мною стихотворения, которое я прочитал когда-то очень-очень давно, в детстве, и ни названия, ни автора которого, разумеется, не помнил:

Я узнал, что есть мир за туманами,

Где никто не поганит заветное,

Где никто не корявит обманами

Свои белые души бессмертные.

И сияют все в помыслах праведных

В мире том, что в другом измерении,

Потому-то с времен незапамятных

Жизнь здесь в ином направлении.

Потому эта вся территория

И укрыта туманом блистательным,

Здесь грядущее - словно история,

День вчерашний же скрыт за печатями.

Каждый знает, и это проверено,

Что ему предсказанное сбудется,

Что добро ему завтра отмеряно,

А вчерашнее зло позабудется.

Лишь добра ожидание - сладостно,

А от зла наши спины сгибаются...

Потому-то все люди здесь радостны,

И при встрече они улыбаются.

Мне хотелось бы - чувствую кожею,

На меня чтоб их солнце взглянуло бы,

С удовольствием с ними я пожил бы,

И навряд ли назад потянуло бы.

Ну какими земными заботами

Отменить мне такое решение?

Музыканты сидят перед нотами

И играют любви возвышение...

Ах, словами и фразами смертными

Описать ли такую историю?

Чародеи сидят за мольбертами

И рисуют чудес траекторию...

Эпилог

О том, как и при каких обстоятельствах нашли тела Люси, Шуляева и Лорика, мы узнали только через два месяца, когда в патологически информированной обо всем "Московском Комсомольце" прочитали статью с леденящим кровь названием "Бойня в бомбоубежище, или Смерть в холодильнике", написанную одним известным криминальным репортером. То есть статья-то вышла гораздо раньше, чем мы ее прочитали, потому что около двух месяцев нас в Москве и вообще в России не было. После вышеописанных событий, - не сразу, а как только выписали тетку Эльмиру немного оклемалась Галина, и зажил мой рассеченный лоб, мы втроем махнуи в круиз по Карибским островам, в котором мы все более или менее поправили здоровье и нервы. Круиз, разумеется, включал в себя посещение экзотической страны под названием Британские Виргинские острова. Кстати, так себе острова, скажу я вам, - те же Ямайка или, к примеру, Барбадос гораздо интереснее. В общем, мы прекрасно отдохнули и к моменту возвращения в заснеженную Москву страшные раны наших воспоминания о тех днях начали потихоньку затягиваться.