Траектория чуда

Я забрался в своею раскалившуюся на солнце "десятку" и минут десять сидел просто так, уставившись в одну точку где-то на приборном щитке. Внутри была пустота, как будто меня, как бокал, выпили до дна, и отставили в сторону за ненадобностью. Потом просто потому, что надо было начинать хоть что-то делать, завел мотор, но тут же выключил его. Куда, собственно, ехать? Домой, готовиться к разговору с Галиной, которую надо убедить черт знает в чем, да чтоб у нее не возникло никаких подозрений? Да, наверное, сейчас это - задача номер один. Я опять поднес руку к ключам, вставленным в замок зажигания, но тут зазвонил телефон.

Звонила Яна. Она рассказала мне то, что в общих чертах я уже знал от Лорика, - все бумаги готовы, их можно забрать в любой момент, а летим мы послезавтра, в четверг, в одиннадцать тридцать рейсом компании "Суисс". Попрощавшись с Яной, я сразу же перезвонил Таше.

- Алё, привет! - раздался в трубке ее веселый голос. - Как ты там?

- Привет, ничего, - ответил я вроде бы совершенно ровно, но мой тон Ташу не обманул.

- Что-то случилось? - мгновенно потухла она.

- Да, пожалуй. Случились две вещи, - начал издалека я, - хорошая и... не очень. С какой начать?

- Начни с хорошей, - поникшим голосом попросила Таша.

- Послезавтра летим в Швейцарию, как я говорил, так что собирайся.

В трубке на секунду повисло молчание.

- Боже, неужели - правда? - после паузы отозвалась Таша изменившимся голосом.

Я усмехнулся:

- Правда, правда, или ты думала, что я пошутил?

- Нет, конечно, нет, - горячо заговорила она, - но это выглядело так невероятно, что мне казалось, что все сорвется в последний момент. Тем более я тут узнала, что прямо в Женеве есть клиника, которая без проблем делает эту операцию. В общем, фантастика, сказка прямо! Я чувствую себя Золушкой и Ассоль в одном лице!

- Кстати, о сказках, - в шутливом тоне подхватил я. - Не помнишь, в классических вариантах добрых сказок за Золушкой и принцем подглядывали? Или за Греем и Ассоль?

- Я не понимаю, ты о чем? - забормотала Таша.

Пару секунд я раздумывал, потом вздохнул, и рассказал ей все. Вернее, почти все.

- Не может быть! - вполне по-женски испуганным шепотом отреагировала Таша.

Я прямо-таки видел, как она в ужасе закрывает рот рукой. Ее испуг был настолько не наигранным, что это окончательно уверило меня в том, что она ничего не знала.

- Если розовый бегемот не дорог тебе как память, раскурочь его, там внутри - камера, - в шутку посоветовал ей я.

- Да я и прикоснуться-то к нему не смогу от страха! - ужаснулась Таша и совершенно растерянно спросила: - Господи, Глеб, что же теперь делать?

В ее голосе явственно сквозили слезы. Ладно, можно считать ее невиновность доказанной, нужно успокоить девушку.

- Что делать? - ласково передразнил плаксу я. - Паковать чемоданы. Послезавтра мы улетаем в дальние страны.

- Значит, уже все в порядке? - с надеждой в голосе спросила она.

- Да, я разобрался с плохими парнями, теперь все в порядке, - ободряюще расхорохорился я.

Ташин голос в трубке снова повеселел. Мне удалось ее успокоить и ободрить, вот только кто бы успокоил и ободрил меня?

***

Только я вошел домой, мне на шею бросилась Юлька с криком: "Папа, папа, мама мне все рассказала, теперь ты купишь мне новую Барби?" Я прижал ее крошечное тельце к себе, ощущая себя последней сволочью. "Для того, чтобы купить тебе новую куклу, а маме - норковую шубу, а папе - машину, тебе, доча, надо немного побыть заложницей", - не сказал ей я. Слава Богу, что хотя бы разговор с Галиной, которого я так боялся, прошел неожиданно легко. Я ничего не стал додумывать, а воспользовался версией Лорика, и Галина безропотно согласилась на время моего отсутствия пожить вне дома. Да, после того, как "россказни" тетушки Эльмиры оказались чистой, да к тому же многомиллионной, правдой, разговаривать с моей благоверной стало не в пример легче.

- Ну, надо, так надо, - ответила она, убежденно тряхнув головой, и мне показалось, что длинные висюльки лапши на ее ушах изящно качнулись. - Когда переезжать-то, завтра? Господи, это сколько ж сборов! Тебя ведь еще надо упаковать.

Я облегченно вздохнул. Раз Галина начала думать о сборах, сумках и шмотках, значит, в этот момент в ее душе - мир и спокойствие.

Среда

После дачного недосыпа и страшного напряжения минувшего дня я наделся хотя бы выспаться, но всю ночь меня мучил один и тот же кошмар. Мне снилось, вернее - грезилось на странной грани между сном и явью, что никакой клаузулы на самом деле нет, что Лориков наезд - просто мистификация и, значит, нет никакой необходимости отдавать Галину и Юльку в его лапы. Этот сон был настолько реален, что к утру превратился в навязчивую идею. С этой полубезумной надеждой я проснулся, если можно так назвать процесс выхода из состояния, напоминающего бред во время отходняка после наркоза. К моменту, когда в одиннадцать с копейками приехал в "Московский Законник", надежда превратилась в твердую уверенность.