Траектория краба

К числу немногих уцелевших стариков относится капитан лайнера Петерсен, которому было около шестидесяти пяти. Все четыре капитана находились в девять вечера на капитанском мостике и спорили о том, правилен или неправилен приказ Петерсена включить ходовые огни, поскольку вскоре после восемнадцати часов поступила радиограмма, что встречным курсом движется отряд тральщиков. Цан был против. Его поддержал второй штурман. Правда, Петерсен распорядился погасить некоторые огни, но бортовые огни справа и слева горели. Так сопровождаемый теперь только эсминцем «Лёве» лайнер, затемненный по высоте и длине, продолжал, сражаясь с высокой волной, держать заданный курс и приближался к обозначенной на всех морских картах отмели Штольпебанк. Указанный в прогнозах мороз средней силы равнялся на самом деле восемнадцати градусам ниже нуля.

Судя по рассказам очевидцев, раньше всех заметил далекие ходовые огни старпом советской подлодки С-13. Кто бы это ни был, Маринеско сразу после доклада появился в рубке подлодки, шедшей в надводном положении. Как повествуют мемуары, на нем была черная ушанка, а вместо полагавшейся для офицеров-подводников по уставу утепленной шинели замасленный овчинный полушубок.

Во время долгого плавания в подводном положении, когда лодка шла на аккумуляторах, гидроакустики докладывали командиру лишь о шумах малых судов. В районе Хелы он дал команду на всплытие. Заработали дизельные двигатели. Теперь доложили о шумах двухвинтового корабля. Неожиданно поднявшаяся метель прикрывала подлодку, но ухудшала видимость. Когда ветер стих, удалось разглядеть очертания военного транспорта тысяч на двадцать тонн, который шел с судном сопровождения. Наблюдение велось со стороны моря в направлении угадывавшегося померанского берега, виден был правый борт транспорта. Пока дело этим и ограничилось.

Мне остается лишь гадать, что побудило командира С-13 резко ускориться в надводном положении и совершить рискованный маневр, обойдя с кормы и транспорт, и корабль сопровождения, чтобы потом искать позицию для атаки со стороны берега на глубине менее тридцати метров под днищем лодки. По его собственным словам, сказанным позднее, он был готов атаковать фашистских гадов, напавших на его родину и разоривших ее, где бы он их ни встретил; ранее ему этого не удавалось.

Уже две недели его поиск был безуспешен. Ничего не получилось ни у острова Готланд, ни у балтийских портов Виндау или Мемель. Не выстрелила ни одна из имевшихся на борту десяти торпед. Он изголодался по добыче. Кроме того, Маринеско чувствовал себя уверенным только в море, его не могла не донимать мысль о том, что при безрезультатном возвращении на базу в Турку или Ханко его ждет трибунал, которого требовал НКВД. Дело было не просто в пьянке во время последнего увольнения и даже не в запрещенном посещении финских бардаков – его обвиняли в шпионаже, а такое обвинение служило с середины тридцатых годов обоснованием для советских чисток, и оправдываться тут было бесполезно. Спасением мог стать только очевидный успех.

Примерно через два часа гонки в надводном положении обходной маневр был завершен. Теперь C-13 шла параллельным курсом с целью, которая, к удивлению наблюдателей в рубке, имела ходовые огни и не двигалась противолодочным зигзагом. Метель окончательно прекратилась, поэтому возникла опасность, что пелена туч прорвется и тогда луна осветит не только огромный транспорт с кораблем сопровождения, но и подлодку.

Тем не менее Маринеско не изменил решения атаковать из надводного положения. Помогло то, что средство обнаружения подлодок на миноносце «Лёве» – этого никто не мог предположить – обледенело и потому не сработало. Английские авторы Добсон, Миллер и Пейн пишут, что советский командир воспользовался приемом немецких подводников, успешно применявшимся ими в Атлантике, а именно атакой из надводного положения, который он долго отрабатывал и теперь смог наконец осуществить на практике: такая атака позволяла лучше видеть цель, действовать на высокой скорости и обеспечивала высокую точность попадания.

Маринеско увел лодку немного вниз, так что корпус ее был не виден, из воды при все еще высокой волне торчала только рубка. Пишут, будто с мостика транспорта перед самой атакой взлетела ракета и якобы подавались сигналы световой азбукой, но немецкие источники – свидетельства уцелевших капитанов – этого не подтверждают.

Так С-13 беспрепятственно приблизилась к цели с левого борта. По приказу командира четыре носовых торпедных аппарата были установлены на трехметровую глубину. Расстояние до цели составляло около шестисот метров. Нос корабля вошел в перекрестье прицела. По московскому времени было двадцать три часа четыре минуты, по немецкому времени ровно на два часа меньше.