Траектория судьбы

Вызов казался неожиданным. Николай Николаевич собирал уже нас, Дегтярева, Симонова и меня, для окончательного подведения итогов войсковых испытаний, и мы должны были разъехаться для продолжения работы над образцами перед запуском их в массовое производство.

Зашел в вагон. Там вместе с Главным маршалом находилось десятка полтора офицеров – командный состав соединения, на базе которого проводились войсковые испытания. Воронов, как я понял, давал им последние указания, связанные с дальнейшей эксплуатацией нового комплекса оружия.

– Проходи, конструктор, смелее к столу, – заметив меня, произнес Николай Николаевич. – Товарищи офицеры хотят с тобой поближе познакомиться. С Дегтяревым и Симоновым они уже встречались, а ты для них пока неизвестная личность. – Воронов улыбнулся. – Расскажи о себе, кто ты есть, откуда родом. Давай все как на духу и по порядку.

Пришлось «докладывать» свою биографию. Потом посыпались вопросы. Так, по инициативе Николая Николаевича, состоялась первая в моей жизни официальная встреча с военными, своеобразная пресс-конференция. Оказывается, офицеры хотели как можно больше знать о создании оружия и его разработчике.

Я подробно отвечал на все вопросы, стараясь удовлетворить их любопытство – и профессиональное, и обычное человеческое, и тут вдруг отчетливо понял, что с моей стороны было бы черной неблагодарностью не сказать, как помогало мне заинтересованное отношение маршала. Ведь это же была истинная правда! Но как же об этом сказать достойно в присутствии стольких офицеров?..

– Простите мне это, но я обязан упомянуть об отеческой помощи товарища маршала…

Как будто бы рассердившись, Николай Николаевич погрозил мне пальцем и с напускной строгостью сказал:

– Ну, вот с отцом и поедешь в Москву. Вещи твои уже здесь.

Офицеры распрощались и вышли из вагона.

Все оставшееся время до сна я задавал себе одни и те же вопросы: почему вдруг Главный маршал оставил меня в служебном вагоне? Что-то меня ожидает? В этих раздумьях я и заснул под мерный стук колес.

Утром при нашей встрече Воронов вдруг спросил меня:

– Как думаешь устраивать свою судьбу дальше?

Что было мне ответить? Я как-то и не думал об этом.

– Я же человек военный, товарищ Главный маршал, десять с лишним лет на срочной службе. Так что все в вашей власти… – сказал я, чуть помолчав.

И тут я впервые увидел, как Воронов поморщился. Видимо, мой ответ не очень-то понравился ему.

– Ну, а если я предложу тебе: остаться в кадрах армии с присвоением офицерского звания или другой вариант – уволиться в запас и продолжать конструкторскую работу гражданским человеком. Что ты выберешь?

Не знаю, какого ответа ждал от меня Николай Николаевич. Скорее всего, он думал, что я предпочту дорогу, выбранную в свое время Дегтяревым, – и профессионального военного, и конструктора, как говорится, в одном лице.

Но мне, признаться, уже давно хотелось снять военную форму. А если еще учесть, что я был женат и имел к тому времени двоих детей… Кроме того, передо мной был пример конструкторов Токарева и Симонова – людей сугубо гражданских, но почитаемых и среди военных, и среди тех, кто занимался вопросами разработки образцов вооружения.

– Хотел бы уволиться в запас, товарищ Главный маршал, – выдохнул я.

– Что ж, воля твоя. Главное, чтобы ты не потерялся как конструктор. Приедем в Москву – буду ставить вопрос на практическую основу. – И совсем неожиданно для меня сказал: – Подари мне на память свою фотографию. Дегтярев и Симонов автографы на снимках уже оставили. А вот твоего нет.

Наверняка Воронов мог бы пригласить фотографа и сделать, как это обычно бывает, парадный снимок для истории: он и сержант-конструктор рядом с ним. Да Николаю Николаевичу, видно, порядком надоело групповое фотографирование, и он решил взять у каждого из нас фотографию на память.

– У меня только вот такой снимок есть, – вытащил я из кармана гимнастерки фотографию, на которой был запечатлен в военной форме, стоящим у кульмана.

– Вот и хорошо. Сразу видно, что конструктор в работе, – одобрил Воронов.

По рекомендации Комиссии по войсковым испытаниям автомат получил официальное название: «7,62-мм автомат Калашникова АК-47».

В Москве начальник отдела изобретений полковник В. В. Глухов вручил мне командировочное предписание, подписанное Главным маршалом. Я должен был выехать для налаживания массового производства автоматов на один из оружейных заводов на Урал – в город Ижевск.

Владимир Васильевич проинформировал:

– Вся техническая документация с завода, где изготавливалась опытная партия оружия для войсковых испытаний, уже передана соседям. Будешь работать на предприятии, выпускавшем в годы войны различные образцы вооружения, способном быстрее других переналадить технологические линии на выпуск автоматов. У них богатый опыт подобного маневрирования.

– Когда выезжать?

– Через несколько дней. О прибытии доложишь. А пока поброди по столице. Побывай в музеях, в театрах, – Владимир Васильевич пристально взглянул на меня. – Тебе что, не нравится мое предложение? Не вижу радости в глазах.