Траектория судьбы

К сожалению, подобные, как я их называю, «прилипалы», в конструкторском творчестве не единичны. Разными способами они присасываются к разработчикам систем, пытаются свое имя внести в любые списки, чтобы не только значиться в них, но и стричь купоны – и моральные, и материальные. При этом часто такой «конструктор» за новизной решений прячет свою конструкторскую бесплодность, нанося непоправимый вред развитию истинного технического творчества. И в новых разработках обрекает себя на неудачу, если не идет в своих поисках дальше формул, дальше незначительных усовершенствований…

В 1970 году на полигонных испытаниях доработанных автоматов мы, как уже случалось раньше, остались втроем – я, ковровец Константинов и туляк Коробов. Испытания должны были определить перспективы развития и совершенствования представленных типов автоматики: новой схемы «сбалансированной автоматики» и устоявшейся схемы АК. Отличительной чертой образцов «сбалансированной автоматики» Константинова и Коробова была хорошая кучность, а моих – надежность работы и высокая живучесть деталей.

Однажды на испытаниях побывал секретарь ЦК КПСС Д. Ф. Устинов. С ним вместе приехал генерал армии В. Ф. Толубко, в то время главнокомандующий Ракетными войсками стратегического назначения. Мы познакомились. Устинов предложил Толубко опробовать наши образцы в работе.

Автоматы были закреплены на станках, стволы смотрели в бойницы. Если Устинов, как всегда, обстоятельно вникал в устройство новых конструкций, стрелял, словно вслушиваясь, на что они способны в бою, то генерал армии поступил по-иному. Он подошел к одному образцу, к другому, небрежно подергал за спусковой крючок, стреляя короткими очередями, даже не всматриваясь в мишени.

– Ваш автомат мне не нравится, – вдруг повернулся главком в мою сторону. – Я лично отдаю предпочтение вот этому изделию. – И Толубко показал… на мой образец.

Меня до глубины души возмутил этот дилетантский выпад человека, стоявшего на довольно высокой ступени военной лестницы. С трудом сдерживая себя, я отчеканил:

– Товарищ генерал армии, во-первых, вы неожиданно выбрали автомат моей конструкции, хотя, как сказали, он вам не нравится. Во-вторых, какому образцу быть на вооружении, слава Богу, определять не вам, а на войсковых испытаниях. Последнее слово за солдатом, которому с оружием в бой идти.

– Не слишком ли много берете на себя, конструктор? – посмотрел на меня Толубко тяжелым, недобрым взглядом и зашагал в сторону, где поодаль стоял Устинов с группой офицеров.

Не знаю, в каком «цвете» подал этот эпизод Дмитрию Федоровичу главком. Разумеется, не в розовых красках, потому что Устинов вскоре мне сказал:

– Постарайся все-таки с главкомами быть повежливее.

И больше никак не комментировал свои слова. Да и не хотел, по всей вероятности, их комментировать, зная, что замечания Толубко часто основывались на его эмоциях, на настроении.

К счастью, когда определяли, какие образцы принимать на вооружение армии, то подобные подходы были не правилом, а исключением. Лишь всесторонние, продолжительные испытания выявляли лучшее изделие.

Так было и в конкурсе по разработке автомата под 5,45-мм патрон.

По результатам полигонных испытаний автоматы Калашникова и Константинова были рекомендованы к изготовлению в серийной партии для испытаний в войсках. Образец тульского конструктора Коробова из дальнейших соревнований выбыл.

Надо сказать, что за годы своей конструкторской деятельности мне неоднократно приходилось конкурировать с представителями тульского КБ. Это очень сильный творческий коллектив, отличная оружейная школа, много известных лидеров. Не раз мы оказывались с ними на последнем финишном этапе, когда делался выбор: кто сильнее – Тула или Ижевск? И когда предпочтение отдавалось нам, туляки вели себя очень уважительно и корректно. Хотя, достойно пережить поражение бывает еще труднее, чем победить.

И есть один факт в моей биографии, особо демонстрирующий наши добрые отношения и великодушие, благородство туляков. Вскоре после того, как был отвергнут автомат Коробова, именно Тульский политехнический институт вышел с предложением о присвоении мне ученой степени доктора технических наук «по совокупности работ». Против существующих правил – без положенной защиты. Ограничившись моим докладом о работах и их демонстрацией. Докторская степень была присуждена мне в ноябре 1971 года.

Вскоре начались войсковые испытания.

У финишной черты соревнований остались два конструктора – я и ковровец А. С. Константинов, убеждавший меня в свое время отказаться от унифицированной схемы АКМ как базы при разработке нового изделия. Думаю, войсковые испытания и подвели итог тому давнему разговору…

Испытания проходили в несколько туров, с последующими заводскими доработками образцов по замечаниям военных специалистов.

Первый тур победителя не выявил: недостатков было много и у меня, и у Константинова.