Траектория жизни

История эта имела анекдотическое продолжение. Через какое-то время (больше года) спутник этот за счет торможения в атмосфере снизился, вошел в плотные слои атмосферы и сгорел. Но кое-что (железные бруски, установленные для имитации массы тепловой защиты) долетело и упало на поверхность Земли вблизи какого-то американского городка! Американцы уже имели систему радиолокационного контроля околоземного пространства и связали это падение с нашим первым кораблем без теплозащиты. И были в крайнем недоумении — зачем на спутнике установлены эти гигантские железные кирпичи с какими-то цифрами? На конгрессах по космосу они пытались вручить их представителям нашей страны. Тогда уже сложилось обычное для нашей системы разделение труда: одни делают спутники, а другие, как правило, никакого к этому делу отношения не имеющие (типа Благонравова, Седова и прочих), ездят на международные встречи представлять достижения. Нам, конечно, это не нравилось. Мы бы и сами с удовольствием съездили за границу. Ну и, конечно, «представители» отреклись: «Нет! Нет! Это не наше. Не знаем». А потом привозили к нам фотографии этих брусков с какими-то цифрами, выбитыми на поверхности и спрашивали: «А что это?» С некоторым удовольствием наблюдали за их конвульсиями — представлять нас мы не просили. Правда, их, возможно, и не спрашивали. Но они-то все же взялись. Однако существо дела мы, конечно, им объяснили.

Уже следующий запуск корабля-спутника должен был быть по полной программе, да еще с пассажирами (с собаками) на борту. Он был подготовлен в начале июля 1960 года. Солнечный день, небольшие облака, запуск. Уже через несколько секунд стало очевидно, что полет ненормальный, ракета летит явно неустойчиво, разрушение, взрыв, пламя, обломки, падающие на землю. Я нашел «газик» и помчался к месту падения. Это было совсем близко от старта. Может быть, 1–2 километра. Вот он, спускаемый аппарат, разрушенный, сплющенный, еще дымящийся. Несчастные собаки. Это на нашей совести. Они в полет не просились. Тяжелый удар. Но команда С. П. удары держать умела. На полигоне уже находился еще один беспилотный корабль. На нем должны были лететь Белка и Стрелка. Провели предпусковые испытания и запустили 19 августа. Уже через три-четыре витка стало ясно, что инфракрасный датчик местной вертикали (ИКВ) опять не работает. Сообщил об этом Королеву и Келдышу. Начался крик. «Где разработчики системы ориентации?! Почему они не докладывают? Где телеметристы?!» — «Да здесь же, вот Михаил Гаврилович Чинаев, разработчик схемы системы ориентации, просто ему труднее с вами говорить». Чинаев, естественно, подтвердил: «ИКВ не работает». Опять крики. Келдыш, впрочем, как обычно, молчал. «Но что же делать? Может быть, можно как-то оживить?» Удивительное дело. Стало понятно, почему нервничает С. П. Он просто забыл, что у нас есть запасная система ориентации, и ожидал, что и этот полет закончится позорным «неспуском». Или вообще не знал, что у нас было зарезервировано все, что оказалось возможным зарезервировать. «Ну проведем завтра тест системы солнечной ориентации, проверим, как она работает и через день или два проведем спуск с ее помощью!» Смотрю, начальство начало оживать, вопросы, ответы. Но Королев все еще был как раскаленный утюг. «Зачем тест, какой тест?! Никаких тестов! Завтра спускаем» (побыстрее унести ноги — главное в профессии руководителя). Никакие убеждения не помогли. Госкомиссия, и Келдыш в том числе, поддержала его и решила спускать корабль завтра, 20 августа.

Тут опять возникло очередное принципиальное расхождение. Инженер должен выжимать максимум из существующих в данный момент возможностей. Когда корабль на орбите, надо его «погонять», посмотреть, как он работает, обязательно провести тест системы ориентации, понять, как она работает, и только потом идти на необратимую операцию спуска с орбиты, чтобы не повторять ошибку предыдущего полета. Тут паника недопустима. Расчет и здравый смысл: есть время, надо его использовать! Но убедить в этом начальство не удалось. Как инженеры они все так себе.

На наше счастье в этот раз все кончилось благополучно. Первые космонавты Белка и Стрелка приземлились. Где-то уже к ночи мы добрались сначала на самолете, потом на вертолете до «шарика», приземлившегося в Северном Казахстане. Но собак уже не было: их увезли на аэродром к самолету. Как выглядели Белка и Стрелка после полета, увидели уже только по телевидению, как и все в мире. Космический корабль начал летать. Для нас это было великое событие.