Трафик

- Не надо, - Стас услышал их и ошалело провел взглядом по неподвижному телу. Он смутно осознавал, что сделав это, они разобьют вдребезги слабую надежду, которая не дает ему сойти с ума в эту же минуту. Это она. Не Рената. Просто похожа. Точно такая же, но не она. Ксюша! Да, пусть это будет Ксюша. Кто угодно, только не его доченька. Вынужденный обман, на которой он шел сознательно, но в то же время понимая, что ошибки быть не может. Пол ускользал из-под ног, и следователь подставил плечо, за которое Стас ухватился.

- Это не она, - сказал он мужчине в лицо, в отчаянии мотая головой. - Не она.

- Маловероятно, - пробормотал следователь. - Ваша жена сможет пройти опознание?

Все присутствующие затихли, слушая женские крики, доносившиеся из коридора.

-Посмотрите еще раз, - следователь подтолкнул Стаса к мертвому телу. - Узнаете шрам?

Оставшись без поддержки, он медленно осел на пол, рукой хватаясь за холодные пальцы его дочери. Лбом прислонился к белой простыни, накрытой на до боли родное тело и кулаком зажал себе рот, сдерживая рвущуюся изнутри боль. Он узнал. Но не осознал. Не поверил, продолжая скрываться за стеной лжи, которую возвел разум, лишь пугливо выглядывая из-за нее, чтобы снова убедиться - перед ним лежит Рената. Холодная, словно высеченная из камня, неподвижная, будто и впрямь ничего не чувствует. Ни то как Стас отчаянно цепляется за ее руки, ни как кричит, пытаясь разбудить.

Его оттаскивали от тела трое, вытолкнули за дверь, безуспешно уговаривая успокоиться. Стас даже не пытался вникнуть в смысл слов, сыпавшихся на него со всех сторон. Мила, словно обезумевшая, повисла на нем, заходясь рыданиями. Нужно успокоить, понимал Стас, но тело утратило подвижность и не слушалось. Пустым взглядом блуждая по коридору, он чувствовал, что задыхается, отравившись парами формалина.

Он вывел жену из морга и усадил на лавочку, которая утопала в голубых елях, росших на территории.

Мило трясло, колотило крупной дрожью. Стас и сам был не грани. Смотря себе под ноги на холодный асфальт он отчаянно скрывал боль, и только дрожащие руки и потухший взгляд выдавали его отчаянное состояние. Он не уберег ее. Его не было там - в парке, когда дочь насмерть замерзла, уснув на лавочке.

-Это моя вина, - глухо прошептал Стас и взглянув в зареванное лицо жены, прижал к ее себе. Уткнувшись носом в дрожащее плечо, он выпустил на волю болезненные эмоции и беспомощно зарычал, ледяными пальцами сжимая мягкую куртку жены.

-Стас, - Мила отстранилась, обхватывая его лицо руками. - Ты уверен, что это наша…. доченька?

Он кивнул и тут же помотал головой, смотря вдаль. Словно знал, что если поверит в это, лишится разума. Он не готов поверить. Не сейчас. Позже. Когда останется наедине с собой и напьется до беспамятства.

По дороге на съемную квартиру Ренаты, в которой остановилась Мила, Стас пожалел, что сел за руль сам. Потому что управлял машиной на рефлексах, заторможено реагируя на дорожные сигналы и перестраивающиеся в его ряд автомобили. Дрожащие руки скользили по круглой поверхности руля, сигарета во рту тлела, и он брал следующую. Жена сидела рядом и громко выла, заливая слезами воротник куртки.

Он вспоминал разговор со следователем в его кабинете. О том, что Рената умерла, ему сообщили сухо, разбавляя важные слова другими, ничего не значащими. Вежливыми, правильными в такой момент, но блеклыми, которые не отложились в памяти. И все же он уловил главную суть. Его дочь уснула в морозную ночь на открытом воздухе. Зашла глубоко в парк и прилегла на сырую лавочку. В ее крови нашли следы наркотиков, но перед смертью она не употребляла их. Только алкоголь. До утра Рената не дожила. И после того, как Стас подал заявление, следователь вспомнил о неопознанном трупе, поступившем в морг два дня назад. Уже тогда, когда Стас мчался в Москву, Рената была мертва.

Он встрепенулся, услышав позади автомобильный сигнал. Взглянув в зеркало заднего вида, Стас понял, что остановился посреди дороги, вынуждая водителей сигналить и объезжать Мерседес. Надавив на газ, он медленно тронулся с места.

Мила достала из сумочки таблетки и, не запивая водой, проглотила успокоительное. Протянула ему коробочку, но Стас отказался. Он знал, что лекарство не поможет.

В квартире жена успокоилась, превратилась в безликое вялое подобие прежней Милы и прилегла на кровать, пустым взглядом уставившись в потолок. Стас же не находил себе места, бродя по комнатам с сигаретой в зубах. Во рту стояла горечь, а горло саднило от обжигающего сигаретного дыма. Ему казалось, стоит остановиться и горе, притаившееся за спиной, настигнет его, скрутит так, что вырваться из липких объятий не останется сил.

-Я скоро вернусь, - сказал он, заглядывая в комнату жены и вышел из дома, собираясь ехать к следователю.

В кабинете мужчины Стас долго молчал, собираясь с мыслями. Ему уже битый час втолковывали, что в смерти Ренаты нет никаких признаков убийства. Неосторожность, повлекшая роковые последствия, всего то. Но виновных искать незачем.