Первое, на что обращает внимание любой человек, прибывший в другую страну, — дорожное движение. Частично это объясняется тем, что движение в другом государстве, как и иностранная валюта или язык, следует другим стандартам. Автомобили кажутся странными (кто такое производит?), дороги непривычны, машины могут ехать с другой стороны, ограничения скорости выше или ниже привычных, а дорожные знаки вызывают недоумение, как насадки для душа в гостиницах: выглядят знакомо, а как пользоваться — непонятно. Один и тот же символ может означать как падающий камень, так и овцу, пересекающую дорогу. Однажды я ехал в такси по Лондону и увидел красно-белый знак, на котором было написано: «Кто имеет право проезда». Я запаниковал: я? Или все мы?
Большинство стандартов довольно просты. Нужно только адаптироваться. Но с дорожной культурой возникают проблемы. В это понятие входит многое: и способы езды и пересечения улиц, и соотношение сил в различных взаимодействиях, и типы закономерностей в трафике. Движение — своего рода секретное окно, через которое можно увидеть сердце нового для тебя города; такая же форма культурного выражения, как язык, одежда или музыка. Вот почему гудок в Риме означает совсем не то, что в Стокгольме, мигание фарами на немецкой автостраде отличается по смыслу от мигания фарами на 405-м шоссе в Лос-Анджелесе, а люди постоянно переходят улицы на красный свет в Нью-Йорке, но никогда не делают этого в Копенгагене. Это впечатления, которые остаются с нами навсегда. «Водители в Греции — просто сумасшедшие», — скажет житель Кабула, побывавший в Афинах и благополучно вернувшийся на родину.
Но что отражает эта дорожная культура? Как она зарождается? Почему движение в Дели кажется мне таким странным? Почему в Бельгии, которая своими целями и стремлениями так похожа на соседнюю Голландию, дороги намного опаснее? В чем дело — в качестве дорог, видах автомобилей, навыках водителей, законах или мышлении людей? Ответить на этот вопрос довольно сложно. Наверное, во всем понемногу. Однако главная причина — дорожную культуру страны можно оценивать системно, она может быть упорядоченной или хаотичной, безопасной или опасной. К этому вопросу мы вернемся в следующей главе.
Сначала стоит подчеркнуть, что дорожная культура —
Преподаватель Индийского технологического института в Дели Джитам Тивари утверждает: то, что считается анархией с точки зрения организации дорожного движения (и водителей западных стран), на самом деле обладает своей логикой. По ее мнению, такая «самостоятельно оптимизированная» система может фактически пропускать больше людей в часы пик, чем стандартные модели. На двух- и трехполосных дорогах с оживленным движением велосипеды начинают формировать импровизированную выделенную дорожку на крайней правой полосе. Чем больше велосипедов, тем шире полоса. Но когда дорога перегружается, то есть когда количество автомобилей, проезжающих по одной полосе, приближается к 2000 в час, а велосипедов — к 6000, система кардинально меняется. Велосипедисты (и мотоциклисты) начинают въезжать в общий поток и заполнять «продольные промежутки» между автомобилями и автобусами. Скорость автомобилей резко падает. Дорожное движение замедляется, занимая все свободное пространство дороги.
В так называемых однородных потоках, где все транспортные средства примерно одного размера и типа, разметка имеет смысл — невозможно поместить два автомобиля на одну полосу. При этом совсем не сложно выяснить максимальную пропускную способность дороги и попытаться предсказать поведение водителя на основании относительно простых транспортных моделей, как, например, упомянутой выше модели «следующего автомобиля». Но в неоднородных транспортных потоках, как в Дели, где две трети транспортных средств могут быть немоторизованными, от традиционных моделей никакого толка — например, очередь из велосипедов или мотороллеров на светофоре может создать огромную пробку.