Трагедии Севастопольской крепости

Делаются намеки и на личные мотивы. Князь Валерио Боргезе был женат на русской графине Дарье Васильевне Олсуфьевой, эмигрировавшей еще ребенком с родителями в 1918 г. Несколько родственников Дарьи были репрессированы и погибли в ГУЛАГе.

Б.А. Каржавин, один из исследователей гибели «Новороссийска», написал Елене Боргезе, дочери Валерио и Дарьи, письмо с просьбой рассказать о роли князя Боргезе в катастрофе линкора «Новороссийск». Она не ответила.

Интересная версия приводится в статье СВ. Елагина и А.Е. Тараса «Гибель линкора «Новороссийск» 29 октября 1955 г.». По их мнению, атака на «Новороссийск» была проведена британскими сверхмалыми подводными лодками X-51, Х-52, Х-53 и Х-54. Эти лодки прибыли в Черное море на борту надводного корабля «примерно 24—25 октября. 25—26 октября диверсионные субмарины на буксире больших подводных лодок начали движение к берегам Крыма…

Успешно выполнив атаку линкора «Новороссийск», обе сверхмалые подводные лодки второго эшелона скрытно вышли в открытое море около 3.00 28 октября, где еще до рассвета встретились со своими буксировщиками за пределами территориальных вод СССР».

Акция против «Новороссийска» совпала с натовскими маневрами «Босфор-55», входе которых линкор «Нью-Джерси» и пять американских эсминцев пришли в Стамбул (замечу, в нарушение конвенций по проливам).

На мой взгляд, британский след выглядит куда более убедительно, чем итальянский. Но, увы, и эта версия не имеет документальных подтверждений.

Наконец, О.Л. Сергеев в статье «Двойной взрыв», опубликованной в «Независимом военном обозрении», считает, что «гибель линкора «Новороссийск» явилась результатом интриг в отечественном ВПК».

«На основании данных, полученных подкомиссиями, трудно уйти от мысли о возможной причастности к гибели «Новороссийска» отечественных спецслужб.

Реализация программы строительства океанского флота, идеологом и главным действующим лицом которой был Главнокомандующий ВМФ Николай Кузнецов, вступила в противоречие с корпоративными интересами армейского командования, стремившегося к сохранению и поддержанию в боеготовом состоянии многомиллионных группировок Сухопутных войск.

В этих условиях снятие с должности главкома ВМФ за упущения по службе и «крупные недостатки в судостроении» означало крушение военно-морской программы и использование высвободившихся ресурсов в интересах разработки и создания вооружения и военной техники Сухопутных и Ракетных войск…

Симптоматично принятое уже в начале 1956 г. решение уничтожить материалы свидетельских показаний и не возбуждать уголовного дела против непосредственных виновников катастрофы с целью не допустить проведения следствия, которое неминуемо вело к раскрытию истинных причин катастрофы «Новороссийска» и установлению ее заказчиков и исполнителей».

Последняя версия, на мой взгляд, совсем фантастическая, но я не мог не упомянуть ее как из-за оригинальности, так и из-за того, что не только О.Л. Сергеев разделяет ее.

Очередная катастрофа в нашем «бермудском треугольнике» произошла через 20 лет. В 10 часов утра 30 августа 1974 г. большой противолодочный корабль (ВПК) «Отважный»[66] прибыл в район ракетных стрельб в районе мыса Херсонес. Здесь уже находились эсминец «Сознательный» и ракетный катер Р-59 (по пеленгу 340 на дистанции 123 кабельтова), ракетные катера «Вихрь» и «Бриз» (по пеленгу 335 в 20 кабельтовых), а также ракетные катера «Буря» и «Зарница» — в кильватере у «Отважного».

Схема БПК «Отважный» проекта 61.

Целью учения были контрольные испытания зенитных ракет комплекса «Оса-М», установленных на малых ракетных кораблях (МРК) проекта 1234. А «Отважный» должен был наводить на них авиацию. Неясно, зачем наводить авиацию на МРК, находившиеся всего в 20 милях от берега? Видимо, членам комиссии было более комфортно находиться на ВПК «Отважный», чем на МРК водоизмещением всего 700 т, то есть ВПК использовался как яхта.

Поперечное сечение ВПК пр. 61 по 205-му шпангоуту. Вил в корму.

Но до пусков ракет «Оса» дело не дошло. В 10 ч 01 мин 15 сек в кормовом посту контроля ракет мичман Шупортяк принимал доклады со своих боевых постов и делал переключения. Тут он услышал из погреба № 8 хлопок, свист и тут же увидел вспышку огня у носовой переборки погреба, в районе левого барабана с ракетами. Затем последовала еще одна сильная вспышка, озарившая весь погреб. Появившийся дым начал обволакивать стекло поста. Мичман вроде бы пытался доложить командиру батареи старшему лейтенанту Костину, но тот доклада не получил. Как потом заявил Шупортяк, связь якобы не работала.

Согласно инструкции Шупортяк должен был вручную включить систему орошения водой ракет. Но вместо этого он с криком «Сейчас будет взрыв!» кинулся бежать.