Трагедии Тютчева в любви

Если Москва, как известно, стоит на семи холмах, то тютчевское село Овстуг – на восьми. Конечно, холмы различны по размерам своим, но необыкновенно живописны. Сбегают они словно ступеньки к реке Десне, в которую впадает речушка Овстуженка, протекающая через село. На речушке – две водяные мельницы, на холмах – ветряные. С мельницами, как водится, связаны таинственные и мистические легенды. Быть может, именно в родных краях, под влиянием рассказов старожилов, у Тютчева зародился интерес к мистике, даже к спиритизму, что проявилось уже в зрелые годы под влиянием драм и трагедий, потрясших его самого, его семью и всю Россию.

Тютчевы обосновались в Овстуге в восемнадцатом веке, когда уроженец Ярославской губернии секунд-майор Николай Андреевич Тютчев женился на владелице имения на овстугских землях Пелагее Денисовне Панютиной. Тогда-то и началось благоустройство имения. Дед поэта построил на холме красивый дом, церковь Успения Пресвятой Богородицы, в усадьбе посадил сад и парк и даже озерко было отрыто, небольшое, в полгектара, с изящной беседкой на искусственном островке, который соединялся с берегом небольшим мостиком.

Навещая родные края, Тютчев ощущал необыкновенное «Успокоение»…

Гроза прошла – ещё курясь, лежал
Высокий дуб, перунами сражённый,
И сизый дым с ветвей его бежал
По зелени, грозою освежённой.
А уж давно, звучнее и полней,
Пернатых песнь по роще раздалася
И радуга концом дуги своей
В зелёные вершины уперлася.

Он писал эти стихи и в Овстуге, писал их и находясь на службе в Мюнхене.

Дуб. Художник И.И. Левитан

Он писал, потому что память оживляла те необыкновенные места, которые манили издалека, но в то же время не могли надолго задержать его при посещении их во время отпусков. Он постоянно куда-то спешил. Он спешил жить, спешил любить, потому что не любить не мог – это чувство родилось и было выпестовано самой Русской Природой, Русской Жизнью, такой многогранной и суетной в городах и такой тихой, мирной, спокойной в сельской местности…

Как тихо веет над долиной
Далекий колокольный звон,
Как шум от стаи журавлиной, —
И в звучных листьях замер он.

Как море вешнее в разливе,

Светлея, не колыхнет день, —
И торопливей, молчаливей
Ложится по долине тень.

Естественные прелести природы были усилены прикосновением добрых рук людских, ибо люди в тех краях добрые, приветливые, отзывчивые. Почитайте «Записки охотника» Ивана Сергеевича Тургенева, и вы убедитесь в справедливости этих слов.

Именно в тех благодатных краях Тютчев понял Природу, ощутил её всем сердцем и написал:

Не то, что мните вы, природа:
Не слепок, не бездушный лик —
В ней есть душа, в ней есть свобода,
В ней есть любовь, в ней есть язык…

Мне особенно приятно и радостно писать о необыкновенных краях Черноземья, потому что посчастливилось провести детские годы в Тульской области, в небольшом селе Спасское, которое ещё имело в стародавние времена наименование Тихие Затоны, и даже начальная школа, помещавшаяся в небольшом одноэтажном кирпичном здании с благоухающим цветами палисадником, именовалась Тихозатонской. Я отчётливо представляю себе тихую Овстуженку, потому что через Спасское протекала точно такая же речушка Уперта, названная так, вероятно, потому, что, впадая, как бы упиралась в реку Упа, приток Оки, ровно такой же, как и Десна. Я родился в Москве, на Покровке, но в связи с разводом родителей был «сослан» в Спасское к сестре моей бабушки и там учился в первом, втором и немного третьем классе, а потом уже завертела судьба по городам – Старице, Москве, снова Старице, снова Москве и Калинину (ныне Тверь), где и ступил на стезю военную. Но именно в неповторимом краю Черноземья я окунулся в настоящую Русскую Природу, именно там пришла ко мне и Подсказка Создателя, которую я хоть поначалу и приметил, но затем отверг, что так и не позволило обрести то, о чем говорил священник, слова которого приведены в первой главе…

Когда отвергается первое непорочное чувство, когда отвергается Подсказка, что даётся человеку лишь однажды, трудно ждать удачи в сложной круговерти чувств, именуемых любовью, которые подчас могут не быть, а только казаться… Увы, думаю, что я не одинок в этом, а потому, опять-таки, увы, многие читатели смогут отчётливо представить себе все жизненные перипетии, все любовные драмы Фёдора Ивановича Тютчева, которым и посвящены последующие главы.

В книге «Уединённое» Василий Васильевич Розанов заявил: