Трагедия 1941 года

Для начала вкратце опишем тактику блицкрига при вторжении. Сначала жесточайшая бомбардировка позиций наших войск с воздуха. Затем, а то и одновременно с бомбежкой такой же артобстрел. После этого на позиции стремглав вылетали танки (как правило, тяжёлые), которые огнем и гусеницами уничтожали чудом уцелевших бойцов, особенно же пулеметчиков. Затем наступал трагический финал — на многократно «перепаханные» позиции наших войск в относительной безопасности заходила пехота вермахта (а также легкие танки) и вторично добивали чудом оставшихся в живых, а также раненых, либо брали их в плен. Вопреки устоявшимся правилам и даже просто логике наступательного боя при такой тактике втрое большие потери несла не наступающая, а обороняющаяся сторона! Нередко, особенно в начальный период агрессии, командиры танковых частей вермахта требовали, чтобы сначала — для создания плацдарма в целях развертывания наступления мобильных частей вперед — вперед шла пехота. В этом случае пехотные дивизии, как правило, практически вдвое сужали ширину фронта прорыва — вместо предписывавшихся уставами вермахта 4–6 км до 3–2,5 км! Практически всегда это давало нужный результат. Тем не менее германское командование, особенно в момент нападения, предпочитало не лезть на рожон, разве что за редким исключением. Как правило, оно прибегало к весьма оригинально обрамлявшему в тот момент тактику таранно-штурмового пролома обороны приему. Если из-за рельефа местности нельзя было обойтись без лобового удара, то в таком случае оборона нашей дивизии сходу взламывалась тремя-четырьмя, а то и большим количеством дивизий вермахта. Ведь ширина фронта прорыва у них была в 10–20 раз меньше, чем фактическая ширина фронта обороны нашей, да и то вдвое меньшей по численности стрелковой дивизии. При этом вся «изюминка» состояла в следующем. Как правило, две дивизии вермахта били даже не во фланги нашей, а сначала как бы на скос флангов — в стык с другой нашей дивизией. Причем били одновременно и танковые, и моторизированные, и пехотные дивизии. В результате не только мгновенно прошибали оборону, но и всего-то двумя-тремя дивизиями на очень узком пространстве создавали многосоткратное превосходство, устоять перед которым было просто нереально, во всяком случае долго. Потому что на этом, очень узком, пространстве находились даже не стрелки как таковые, а вот те самые «дроби» на 1 м линии обороны, о которых говорилось выше. Проломав же оборону в одном-двух местах и пользуясь своей мобильностью, гитлеровцы немедленно заходили в тыл и устраивали для остальных «котел», в котором либо зверски уничтожали войска, либо, как правило, захватывали оставшихся в живых в плен. К глубокому сожалению, удары в стык и на скос флангов были рассчитаны гитлеровцами до вторжения, что означает, что абвер на редкость удачно поработал, во всяком случае в приграничной полосе — точно. Но это же означает, что практически никаких мер маскировки с нашей стороны не было. А за нее, между прочим, отвечал Генштаб и НКО, то есть лично Жуков и Тимошенко. Тем более что с февраля 1941 г. военная контрразведка подчинялась лично им. А попутно вспомните истеричные приказы о маскировке механизированных соединений, артиллерии и т. д. накануне войны. Вот то-то и оно, что…

* * *

В ПрибОВО это самое фантастическое превосходство получалось как минимум в диапазоне от 105 до 164 раз. С учётом же огневой мощи и всех особенностей таранно-штурмового пролома такой жесткой обороны суммарное превосходство противника в разных боевых ситуациях в этом округе достигало 210–253 — 326–328 раз! И все из воздуха!!! Среднее же по округу превосходство — в 238 раз — тоже из воздуха! Из воздуха-то оно из воздуха, но ведь и факт-то остается фактом — «жесткая оборона» была проломлена едва ли не в одно мгновение, если тот же Манштейн к середине всего пятых суток с начала агрессии укатил вглубь нашей территории на 300 км!