Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

И вот еще что. У нас очень многие любят тыкать, что-де Сталину было наплевать на попавших в плен советских солдат и офицеров. Но вот подлинная правда о том, как Сталин пытался защитить их. То, что неумолимо надвигалась новая война и что, к сожалению, ни одна война не обходится без пленных, раненых и больных, Сталин понимал задолго до 1941 г. И потому, собственно говоря, еще 12 мая 1930 г. было объявлено, что СССР без каких-либо оговорок присоединяется к Женевской конвенции об улучшении участи плененных раненых и больных в действующих армиях от 27 июля 1929 г. (см: ЦГАОР СССР. Ф. 9501. Оп. 5. Ед. хр. 7. Л. 22; полное оформление присоединения к конвенции в соответствии с действовавшими тогда нормами международного права и Конституцией СССР произошло 25 августа 1930 г.).

Однако едва ли даже самый свихнувшийся на антисталинизме щелкопер-«демократ» посмеет вменить Сталину в вину объединенное решение руководителей спецслужб Третьего рейха и Высшего командования вермахта (июль 1941 г.), которое в постановляющей своей части гласило: «…большевистский солдат потерял всякое право претендовать на обращение как с честными солдатами, в соответствии с Женевским соглашением» (имелась в виду именно вышеупомянутая Конвенция). Не вина Сталина, что Гитлер объявил войну на уничтожение всего и вся на Востоке. И уж тем более не его вина, что под выражением «честные солдаты» нацистская мразь подразумевала только всякую, не отказывающую ей никакого отпора западную сволочь. Так что если уж в чем и винить Сталина, так только за излишне гуманное отношение к немецким военнопленным — к глубокому сожалению, слишком много тевтонской погани выжило у нас в плену.

Сталин знал об изуверском решении нацистов и о том, что творится в лагерях для советских военнопленных, — именно поэтому-то уже в первые месяцы войны Правительство СССР через посредников обращалось к руководству нацистского рейха, пытаясь облегчить участь советских военнопленных. Так, 17 июля 1941 г. Народный комиссариат иностранных дел СССР официально напомнил шведскому посольству (Швеция в годы войны представляла интересы СССР в Германии), что Советский Союз поддерживает Гаагскую конвенцию (речь идет о конвенциях 1899 и 1907 гг.) и на основах взаимности готов ее выполнять. 8 августа того же года послы и посланники стран, с которыми СССР имел тогда дипломатические отношения, получили ноту Советского Правительства. В ней вновь обращалось внимание на то, что советская сторона признает Гаагскую конвенцию, и вновь выражалась надежда, что и другая сторона будет ее соблюдать. Однако бесчеловечное отношение к советским военнопленным не прекращалось. 26 ноября 1941 г. «Известия» опубликовали ноту Народного комиссариата иностранных дел СССР, врученную накануне всем дипломатическим представительствам. В ней говорилось: «Лагерный режим, установленный для советских военнопленных, является грубейшим и возмутительным нарушением самых элементарных требований, предъявляемых в отношении содержания военнопленных международным правом, и, в частности, Гаагской конвенцией 1907 г., признанной как Советским Союзом, так и Германией».

На протяжении всей войны Сталин пытался хоть как-то облегчить участь попавших в плен по «милости» не в меру «умных» генералов [834]

.

Но куда там — они же «умные», а Сталин только после Сталинграда «поумнел»! Вот и вышло, что даже в завершающей войну операции в землю Германии в сутки безвозвратно «укладывали» почти в 7 раз больше, чем даже в прозванных «мясорубкой» Ржевских операциях!

А всего в земли России и других стран безвозвратно «уложили» без малого 9 млн. полных сил и светлых помыслов жизней! А сколько гражданских убито гитлерюгами? А сколько изранено да покалечено?! А сколько вообще не родилось?!