Трагедия 22 июня: блицкриг или измена?

Конкретно лично в СССР за «невозможность организации широкой сети шпионажа» отвечал Л. П. Берия»[856].

Не меньшее «умиление» вызывает и «шапка» якобы документа — «ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР» — и подпись под этим якобы документом: «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР (Меркулов)».

Никогда и ни при каких обстоятельствах в годы войны такие документы в адрес Сталина из НКВД СССР не направлялись! Тем более не направлялись на официальных бланках информационные сообщения разведки — это вообще не было принято в переписке между органами госбезопасности, особенно разведки, и Инстанцией СССР, т. е. Политбюро, и прежде всего Сталиным.

Подобная «шапка» в этом, с позволения сказать, «документе» — одно из наиболее убойных свидетельств того, что перед нами фальшивка. Нет ни одного признака даже минимального соответствия бланкированным документам той поры. В качестве основного признака соответствия должно было бы быть следующее: все атрибуты отправителя должны были быть типографски отпечатаны в левом верхнем углу листа, за исключением даты и №.

Испокон веку в СССР был принят только один порядок направления информации разведки в Инстанцию: на чистом листе белой бумаги формата А4 указывалась вся ограничительная атрибутика, адресат, содержание и подпись руководителя органов госбезопасности (разведки), а также дата с регистрационным номером (обычно указывались в левом нижнем углу последнего листа документа).

В тех случаях, когда в период войны должны были быть направлены информационные сообщения разведки для указанного выше адреса, т. е. в «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР т. СТАЛИНУ, т. МОЛОТОВУ, т. БЕРИЯ», то они подписывались начальником разведки НКВД П. М. Фитиным, формулировка должности которого вплоть до очередного разделения НКВД и НКГБ в 1943 г. выглядела так: «Начальник разведуправления НКВД Союза С. С. Р.», либо «Начальник разведывательного управления НКВД Союза ССР (Фитин)»[857].

При подписи Фитина адресат документа выглядел следующим образом: «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР (иногда СОЮЗА ССР) т. СТАЛИНУ, т. МОЛОТОВУ, т. БЕРИЯ, а чуть ниже НКВД СССР — МЕРКУЛОВУ»[858].

Именно Фитин как руководитель разведки подписывал большинство сообщений разведки НКВД СССР в адрес Сталина как председателя ГКО. Да, в общем-то, у Сталина в годы войны и не было другого адреса, кроме как «ГКО, Сталину». Подчеркиваю, что именно Фитин подписывал большинство сообщений разведки, в т. ч. и по особо важным вопросам.

Именно с этим связан, в частности, добавочный адресат «НКВД СССР — т. МЕРКУЛОВУ», за которым кроется одна тонкость: Меркулов информировался параллельно как первый заместитель наркома и только. В тех же случаях, когда информация была особо важной, то сообщения подписывал лично Л. П. Берия, формулировка должности которого для подписи выглядела так:

«Народный комиссар внутренних дел СССР» или

«Народный комиссар внутренних дел Союза С. С. Р»[859]

Если бы то, что, к глубокому сожалению, оказалось принято за чистую монету и впрямь имело бы место, то документ должен был бы быть подписан в соответствии с вышеуказанными устойчиво действовавшими тогда правилами и уж тем более не выглядела бы нелепой формулировка должности Меркулова «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР».

Однако даже совокупность вышеприведенных тонкостей явно померкнет на фоне наиболее убойного документального аргумента, даже в одиночку полностью и безоговорочно разоблачающего эту гнусную фальшивку.

В фотовклейке под № 11 приведена якобы подпись Меркулова под якобы документом на имя якобы Сталина, а под № 12 приведен образец подлинной подписи Меркулова под официальным документом за 1941 г., т. е. за восемь месяцев до даты, указанной в документе № 11. Кроме того, приведены образцы почерка и подписей Меркулова за 1938 г. (см. № 13) и за 1953 г. (см. № 14), чтобы представить динамику возможной трансформации подписи, что, как известно, имеет место в жизни с возрастом человека.