Трагедия адмирала Колчака. Книга 1

Такое же впечатление было и в Европе. Ллойд Джордж приветствовал президента Чехос. Нац. Комитета в Париже «по поводу блестящих успехов, достигнутых чехословацкими войсками над немецкой и австрийской армиями в Сибири». «Ваш народ, — заканчивает Ллойд Джордж, — оказал неоценимую услугу России и союзникам в их борьбе за освобождение мира от деспотизма» [Масарик. II, с. 79].

Чехословаки — как говорилось в декларации Бальфура от 9 августа о признании прав чехословаков на государственную самостоятельность — задерживают «немецкое вторжение в Россию и Сибирь».

Склонился наконец к интервенции и Вильсон, который, по словам американского журналиста Кольфорда, «задерживал интервенцию в течение шести месяцев», — согласился потому, что интервенция стала «неизбежна». (Незадолго перед этим потерпела неудачу миссия Бергсона, отправленного, по инициативе Клемансо, в Вашингтон для защиты перед Вильсоном идеи необходимости создания Восточного фронта.) Весы перетянула чехословацкая акция в Сибири[260]. В официальном заявлении вашингтонского правительства, опубликованном 3 августа, было сказано, что правительство Соед. Штатов считает допустимыми военные действия в России «лишь в целях оказания помощи чехословакам против нападающих на них вооружённых австрийских и германских военнопленных и помощи стремлениям к самостоятельности и самозащите, насколько сами русские захотят принять такую помощь». Как видим, насколько был ясен первый тезис, настолько туманен второй.

«Интервенция» решена и главным образом для помощи чехам. «Правительство Соед. Штатов, — гласила японская декларация 2 августа, — недавно обратилось к японскому правительству с предложением скорейшей посылки войск, дабы облегчить давление, оказываемое на чехословацкие силы… Принимая это решение, японское правительство… вновь подтверждает свою неизменную политику уважения территориальной целости России и воздержания от всякого вмешательства в её внутреннюю политику»[261].

Фактическим окончательным разрывом с большевиками явился отъезд послов из Вологды, последовавший 25 июля. Советская власть пыталась противодействовать этому отъезду, для чего в Вологду приезжал Радек[262]. Поворот политики уже совершился, и скоро «муромский эпизод» из интервенции при содействии советской власти превратился в интервенцию против неё… «Большевики вынуждены будут теперь повернуться к немцам», — заметил Садуль…

* * *

Таковы факты, и на них нельзя не обратить внимания. Может быть, теперь станут более понятны слова адм. Колчака на допросе во время иркутского следствия: «Сама цель и характер интервенции носили глубоко оскорбительный характер — это не было помощью России, всё это выставлялось как помощь чехам, их благополучному возвращению, и в связи с этим всё получало глубоко оскорбительный и глубоко тяжёлый характер для русских» [«Допрос». С. 145].