Трагедия адмирала Колчака. Книга 2

«Наша организация считала момент еще недостаточно подходящим для самостоятельного выступления с лозунгами советской власти... Политцентр попытался вступить в переговоры с иркутской организацией партии и привлечь ее к участию в восстании под лозунгами, выставляемыми Политцентром. Вначале эти переговоры велись довольно интенсивно. Но в ноябре в Иркутске состоялось совещание сибирских организаций партии (3-й съезд...). Выбранный на совещании сибирский комитет... запретил не только выступления, совместные с буржуазными партиями, проводимые не под лозунгами советской власти, но и выступления в губернских городах вообще, не связанные с одновременными действиями Красной армии... Сибирский Комитет ставил задачей... сделать совершенно непроходимою ту пропасть, которая отделяет... партии с.-р. и меньшевиков от масс... Представитель иркутского Комитета был отозван из Политцентра, и переговоры прервались. Не входя в Политцентр, наша организация готовилась, конечно, принять в восстании самое активное участие.

Прежде всего надо было достать денег. С этой целью решено было потрясти крупные кооперативные организации... Центросоюз, Закупсбыт, Потреб. Об-во служащих Забайк. ж. д. и др. Предложили им дать Комитету «заимообразно», до восстановления сов. власти, но на всякий случай предупредили, что в случае отказа не остановимся перед эксом. Таким способом было собрано до миллиона руб.»... [Борьба за Урал. С. 283—284].

Пол. Центр высказал «искреннее сожаление» по поводу ухода коммунистов и продолжал с ними держать «контакт», причем представитель коммунистов посещал для «информации» заговорщицкие собрания.

Таким образом, в постановке Пол. Ц. заключалось несколько больше, нежели простое замалчивание борьбы с большевиками, как мягко отмечал в связи с «декларацией» автор статей в «Чехосл. Дн.» [№ 231], склонный поддерживать эсеровщину, но враждебный к советчине. Дело было даже не в том, что сибирские эсеры и эсдеки, поднимая знамя «активной борьбы с колчаковщиной», могли сыграть на руку большевиков. Они с самого начала работали против «колчаковщины» рука об руку с большевиками, отвергая формально эту коалицию.

2. Иркутские бои

Подготовительная деятельность П. Ц. протекала в благоприятной обстановке, несмотря на весь правительственный «террор»⁴. Иркутск стал для «революционной» демократии «родным городом». «Легкость атмосферы» — по признанию Ракова — притянула туда чуть не всех сибирских эсеров⁵. И тем не менее восстание задерживалось. В Черемхове, где подняли восстание по предписанию из центра, лишь недоумевали, почему в Иркутске «начало» затягивается. Затяжка объяснялась полной неуверенностью в своих силах.

Тянула и власть. Яковлев доказывал Третьякову, что борьба невозможна, что «против 4500 человек гарнизона, разложенного агитацией... один Щетинкин имел 11 тысяч хорошо организованных партизан при двух десятках пулеметов и двух-трех орудиях». Спасение было как будто бы только в подходе семеновских частей. Для выяснения вопроса о реальности этой помощи Третьяков выехал в Читу.

Перед угрозой прибытия семеновцев и в связи с арестом 22 декабря 17 членов революционного штаба власть наконец решила приступить к ликвидации Пол. Центра⁶. 24 декабря была сделана попытка начать восстание.

Вечером этого дня в казармах 53-го полка, расположенных в Глазковском предместье, которое примыкает к железнодорожному вокзалу и отделяется от города Ангарой, появился шт.-кап. Калашников с приставленным к нему от Пол. Ц. комиссаром Мерхелевым. 53-й полк считался наиболее распропагандированным. Здесь и была провозглашена власть Полит. Центра.

В основу последующего изложения событий я возьму рассказ N, дающий поденную запись. Она наиболее точна по сравнению с другими источниками⁷. Буду этот рассказ дополнять, а иногда и исправлять другим имеющимся материалом. Конечно, представляет интерес освещение, которое дает коммунистическая литература. Ширямов тотчас же вводит в изображение глазковского захвата характерную деталь: в Глазкове орудует одновременно и коммунист Марков, под руководством которого примыкают к восстанию железнодорожные рабочие [Борьба за Урал. С. 285]. Ширямов в другой статье признает, что силы восставших были столь незначительны, что восстание легко было подавить [Последние дни Колчаковщины. С. 26]. Военные власти, по словам N, и отнеслись к этому событию «очень спокойно». Ген. Артемьев передал командование нач. гарнизона Сычеву, который заявил, что «завтра же он все ликвидирует». Успеху в Глазкове содействовало случайное (а может быть, и неслучайное) обстоятельство — 21 декабря ледоходом сорвало понтонный мост, соединявший город с железной дорогой. Гарнизон в городе не примкнул к восстанию, но в силу указанной причины нельзя было двинуться против повстанцев. Чехословаки, владевшие железной дорогой⁸, сохраняли наружный нейтралитет — они получили приказ⁹ своего правительства абсолютно не вмешиваться (de ne pas bouger).