Трагедия адмирала Колчака. Книга 2

«Позже один из членов делегации д-р Крейчи (в октябре 1919 г.)³³, — пишет Колосов, — выставил против меня обвинение, что, на основании моих отзывов о политическом настроении чешских солдат, у чешской дипломатии составилось убеждение, что среди чехов есть много «большевиков» и что это в некоторых случаях привело к печальным последствиям. Это было очень не точное изложение моих взглядов на чехословацких солдат. Я действительно находил на основании того материала, который проходил через мои руки, что у солдат-чехов безусловно наблюдается временами очень яркое проявление большевицкого настроения. Ненависть, иногда очень обостренная, и недоверие, порой очень глубокое, к собственному командному составу были широко распространены в это время у чехов и питались самыми разнообразными источниками. Этим настроение их принимало оттенок большевицкого. Но в смысле политического мировоззрения, поскольку его можно было уяснить по тем данным, какие проходили через мои руки, картина получалась несколько иная. Чешские солдаты того времени в своей массе были убежденные и сознательные демократы, правда, порой очень «крайние» и «левые», но все же демократы. Из этого прежде всего и приходилось исходить в сношениях с ними и в выработке линии политического поведения. Здесь были их сильные и слабые стороны...

Чехословацкая армия стояла в общем на точке зрения «пассивного» протеста, тогда как вся обстановка требовала от них — протеста хотя бы с известной долей активности. Пассивный характер протеста у чешских солдат я видел в том, что у них основным лозунгом являлось требование ухода домой, требование увода войск через Восток на родину. Но чехи не могли своими средствами выехать домой..., а союзники не желали их вывозить из Сибири. Удерживая же там чехов, они возлагали на них тяжелую задачу поддержки Правительства Колчака путем охраны железной дороги от нападений повстанцев. Очевидно, надо было искать какой-нибудь выход из этого положения...

Пока мы искали с чешскими делегатами выход из этого положения, события шли своим чередом».

События заключались в том, что Колосов выступил с критикой деятельности начальника 3-й чешской дивизии полк. Прхала, — документ этот должен был заключать материалы для будущей резолюции на съезде. Прхал уведомил Колосова, что «всякая пропаганда в чехословацкой армии со стороны посторонних лиц строжайше воспрещена». Вместе с тем до Колосова дошли сведения о возможности его ареста по распоряжению ген. Розанова. Колосов предпочел тогда оставить агитацию среди чехословаков в Красноярске и перенести ее в крестьянскую толщу Алтайской области: «там можно было переждать грозу»...