Трагедия армянского народа. История посла Моргентау

Я объяснил ситуация фон Матиусу и попросил гостя этого ужина мистера Панфили, советника австрийского посольства, подойти и объяснить ситуацию оскорбленному немецкому дипломату. Так как австрийцы и немцы были союзниками, то совершенно очевидно, что пренебрежение, если это можно так назвать, было непреднамеренным. Панфили ответил, что он уже ломал голову над вопросом о месте фон Зандерса и представил вопрос на рассмотрение маркизу. Закончилось дело тем, что австрийский посол лично поставил фон Зандерса на 13-е место. Но немецкое посольство не позволило делу на этом завершиться, поскольку позже Вангенхайм подошел к Паллавичини, чтобы обсудить с ним это дело.

– Если Лиман фон Зандерс представляет кайзера, то кого вы представляете? – спросил Паллавичини Вангенхайма.

Аргумент был очень хорошим, так как посол всегда рассматривается замещающим своего суверена.

– Два представителя императора при одном дворе, – продолжил маркиз, – это весьма непривычно.

Так как маркиз не уступил, Вангенхайм обратился с этим вопросом к великому визирю. Но Саид Халим отказался брать на себя ответственность за столь важное решение и передал это дело в Совет министров. Там со всей серьезностью подошли к рассмотрению этого происшествия и вынесли следующий вердикт: фон Зандерс должен располагаться по рангу выше, чем министры других стран, но ниже представителей турецкого кабинета. Тут уже запротестовали министры иностранных дел. Подняв этот вопрос, фон Зандерс стал чрезвычайно непопулярным, а грубая деспотичная форма, в которой он это сделал, вызвала отвращение. Министры объявили, что если когда-либо на приеме фон Зандерсу будет дано преимущество перед ними, то они просто в полном составе покинут ужин. Результатом всего этого стало то, что фон Зандерса больше никогда не приглашали на дипломатические ужины. Сэр Луи Маллет, британский посол, сардонически пошутил по этому поводу. «Хорошо, – говорил он, – что это произошло не в моем посольстве. Случись это там, газеты тут же стали бы писать о натянутых отношениях между Англией и Германией!» В итоге это действо имело большую международную огласку. Личное тщеславие фон Зандерса заставило его выдать дипломатический секрет: он был не только профессионалом, призванным обучать турецкую армию, но действительно тем, за кого себя выдавал, – личным представителем кайзера. Кайзер выбрал его, как до этого Вангенхайма, для исполнения своей воли в Турции. Спустя некоторое время фон Зандерс с той самой гордостью, с которой немецкие аристократы говорят о своем императоре, рассказывал мне о том, что в день назначения в Константинополь, давая ему последние инструкции, Вильгельм говорил с ним в течение целого часа. О произошедшем во время ужина инциденте я доложил своему правительству в качестве доказательства растущей власти Германии в Турции. Я предположил, что остальные послы также доложили об этом своим правительствам. Американский военный атташе, майор Джон Р.М. Тэйлор, присутствующий при этом, придавал огромное значение этому случаю. Спустя месяц после происшествия он вместе с капитаном Маккоули, командиром «Скорпиона», американского стационера в Константинополе, обедали в Каире с лордом Китченером. За столом было немного людей: лишь американцы, лорд Китченер, его сестра и помощник. Майор Тэйлор рассказал об инциденте, к чему Китченер проявил большой интерес.

– Как вы думаете, что это значит? – спросил Китченер.

– Я полагаю, – ответил майор Тэйлор, – это значит, что, когда дело дойдет до большой войны, Турция, скорее всего, окажется союзником Германии. Если даже она не будет прямым союзником, то эффект ее присутствия на Кавказе отвлечет три российских армейских корпуса от Европейского театра военных действий.

Китченер подумал несколько мгновений и сказал:

– Я согласен с вами.