Трагедия армянского народа. История посла Моргентау

Я снова перевел разговор на тему преследования христиан, и мы долго обсуждали эту проблему.

– Армяне, – сказал Вангенхайм, – в этой войне показали себя врагами турок. Совершенно очевидно, что эти два народа никогда не уживутся в пределах одной страны. Соединенным Штатам следует перевезти часть их в Америку, а мы, немцы, отправим некоторое число армян в Польшу, а на их место в армянские провинции пошлем польских евреев, если они пообещают отказаться от своих сионистских планов.

И снова, хотя я и говорил с большой серьезностью, немецкий посол отказался помочь армянам.

Все же 4 июля Вангенхайм передал официальную ноту протеста. Правда, он разговаривал не с Талаатом или Энвером, единственными людьми, имеющими влияние, а с великим визирем, не обладающим реальной властью. Инцидент имел точно такой же характер, как и его протест, выдвинутый исключительно для соблюдения дипломатической формы, против отправки французских и британских гражданских лиц в Галлиполи с целью служить мишенью для флота союзников. Единственной причиной всего этого было «поставить галочку». Вероятно, лицемерие этого протеста было для меня очевиднее, чем для других, потому что одновременно с заявлением этого так называемого протеста Вангенхайм излагал мне причины, по которым Германия не может предпринять действительно эффективных шагов для прекращения геноцида. Вскоре после этой беседы Вангенхайм получил отпуск и отбыл в Германию. Каким бы черствым ни показал себя Вангенхайм, он все же не был таким безжалостным, как немецкий военно-морской атташе в Константинополе Хуман. Этот человек считался чрезвычайно влиятельным, его положение в Константинополе соответствовало положению Бой-Эда[21] в Соединенных Штатах. Один немецкий дипломат как-то сказал мне, что в Хумане больше турецкого, чем в Энвере или Талаате. Несмотря на такую репутацию, я сделал попытку воспользоваться его влиянием, обратившись к нему еще и потому, что он был другом Энвера и считался важным связующим звеном между немецким посольством и турецкими военными властями. Хуман был личным эмиссаром кайзера, поддерживал постоянную связь с Берлином и, вне всяких сомнений, выражал отношение к проблеме правящих классов Германии. Он обсуждал армянский вопрос с откровенностью и жестокостью.

– Я прожил в Турции большую часть жизни, – сказал он мне, – и знаю армян. Я также знаю, что армяне и турки не могут жить вместе в одной стране. Одному из этих народов придется уйти. И я не виню турок за то, что они делают с армянами. Полагаю, их действия полностью оправданны. Тот, кто слабее, должен уступить. Армяне желают разделить Турцию на части; они выступают против Турции и Германии в этой войне, поэтому у них нет права на существование здесь. Я думаю, Вангенхайм зашел слишком далеко, выразив протест, по крайней мере, я бы так не поступил.

Услышав такие речи, я ужаснулся, но Хуман продолжил оскорблять армянский народ и выгораживать турок, освобождая их от любой ответственности.

– Вопрос в безопасности, – объяснил он. – Турки должны защищаться, и с этой точки зрения их действия вполне оправданны. Мы же нашли в Кадикее семь тысяч стволов, принадлежавших армянам. Сначала Энвер хотел обращаться с армянами весьма умеренно и четыре месяца назад настаивал, чтобы им был дан еще один шанс продемонстрировать свою лояльность. Но после того, что они натворили в Ване, ему пришлось призвать армию, которая уже давно настаивала на защите тылов. Комитет принял решение о депортации, и Энвер неохотно согласился. Все армяне работают на уничтожение турецкой власти; единственное, что остается, – депортировать их. Энвер еще очень добросердечный человек, сам он не способен и мухи обидеть. Но когда речь идет о защите идей, в которые он верит, он действует решительно и бесстрашно. Более того, младотурки должны избавиться от армян хотя бы в порядке самозащиты. Комитет силен только в Константинополе и еще нескольких крупных городах. Во всех других местах люди в основном «старотурки», а все старые турки являются фанатиками. Существующее правительство не пользуется расположением старых турок, и комитет должен сделать все от него зависящее, чтобы защитить себя. Но не думайте, что вред будет причинен другим христианам. Любой турок легко найдет трех армян среди тысячи турок.