Трагедия армянского народа. История посла Моргентау

Настойчивость Энвера в отношении того, что Дарданеллы смогут выстоять, привела к тому, что его товарищи потеряли всякое доверие к его мнению. Спустя примерно год Бедри-бей, префект полиции, рассказал мне все в деталях. Пока Энвер был на Кавказе, говорил Бедри, Талаат созвал совещание, что-то вроде военного совета по Дарданеллам. Присутствовали Лиман фон Зандерс, немецкий генерал, реформировавший турецкую армию; Узедом, немецкий адмирал, бывший генеральным инспектором турецких береговых укреплений; Бронссарт, немецкий начальник штаба турецкой армии, и еще несколько человек. Все присутствующие высказывали как свое личное мнение, что британский и французский флот сможет захватить пролив. Единственным поводом для дискуссии, по словам Бедри, было то, сколько времени – восемь или двадцать часов – потребуется кораблям, чтобы добраться до Константинополя после того, как они разрушат укрепления. Мнение Энвера было всем хорошо известно, однако совет решил игнорировать его и провести подготовку без его ведома – исключить военного министра, по крайней мере временно, из принятия решений.

В начале марта Бедри и Джамболат, ответственный за национальную безопасность, пришли ко мне. Тогда уже началось массовое бегство из столицы. Турецких женщин и детей отправили в глубь страны; банки заставили отправить свое золото в Малую Азию; архивы Оттоманской Порты уже были перевезены в Эскишер, и практически все послы и их сопровождающие, как и большинство чиновников правительства, были готовы к отъезду. Директор музея, который был одним из тех шести турок, и, по словам Талаата, «любил старое», спрятал произведения искусства, находящиеся в Константинополе, в подвалы или укрыл их в защищенных местах. Бедри пришел, чтобы согласовать детали моего отъезда. Будучи послом, я был аккредитован при султане, и моим долгом было, по словам Бедри, следовать туда, куда решил следовать султан.

Поезд уже готов, добавил он. И ему хотелось бы узнать, сколько человек я собирался взять с собой. На его предложение я ответил отказом. Я проинформировал Бедри, что, по моему мнению, мой долг заключался в том, чтобы остаться в Константинополе. Только посол, сохраняющий нейтралитет, сказал я, сможет помешать убийствам и разрушению в городе, и я обязан цивилизованному миру, если смогу, предотвратить подобные бедствия. Если моя должность посла обяжет меня следовать за султаном, то я уйду в отставку и стану генеральным консулом.

И Бедри, и Джамболат были гораздо моложе и гораздо менее опытными, чем я. Таким образом, я намекнул им, что в подобной ситуации в качестве советчика им потребуется человек с многолетним опытом. Я был заинтересован не только в защите иностранцев и американских учреждений, но и, по чисто гуманным соображениям, в том, чтобы сохранить турецкое население от перегибов, которых следовало ожидать. Представители некоторых национальностей, склонные к грабежу и убийствам, вызывали особое беспокойство. Поэтому я предложил Бедри и Джамболату сформировать что-то вроде комитета, состоящего из нас троих, который попытался бы взять под контроль близящуюся катастрофу. Они согласились. Мы втроем собрались и разработали план действий. Мы взяли карту Константинополя и отметили на ней районы, которые, согласно существовавшим правилам ведения войны, по нашему мнению, союзный флот имел право атаковать. Таким образом, мы решили, что военное министерство, военно-морское министерство, офисы телеграфа, железнодорожные станции и все общественные здания вполне могут стать целями их орудий. Затем мы отметили зоны, которые должны обладать иммунитетом, на чем мы должны настаивать. К ним были отнесены основная часть города, состоящая из жилых домов, а также часть города, где находились все посольства, Пера, район на северном берегу бухты Золотой Рог. Их мы отметили как места, которые нельзя атаковать. Мы также разграничили определенные жилые районы Стамбула и Галаты, турецкие области. Я телеграфировал в Вашингтон, запрашивая у Государственного департамента ратификацию этих планов и согласие уважать эти зоны безопасности со стороны британского и французского правительства, и получил подтверждающий ответ.

Таким образом, все приготовления были проведены. На станции стояли поезда, готовые увезти султана, правительство и послов в Малую Азию. Они стояли под парами, готовые в любой момент тронуться в путь. Все мы ждали триумфального прибытия флота союзников.

Глава 17 Энвер демонстрирует «Уязвимость» британского флота. Старомодные укрепления в устье Дарданелл