Трагедия Берельского ледника

камень, я думал об альпинистах. Перед моими глазами все еще стояла небольшая  вереница людей,  растянувшихся по белому заснеженному полю ледника. Сгибаясь под тяжестью огромных рюкзаков,  они привычно следовали  друг за другом. Маленькие фигурки  на дне гигантского коридора.  Стенки коридора имели километровую высоту.  Ледник под ногами рассекали трещины.  Альпинисты дойдут до ледопадов,  поставят палатки и будут искать.  Искать,  искать  пока не найдут. Будут каждый день подвергаться опасности попасть под камнепад  или быть сметенными лавиной.  Подвергаться опасности за чужую оплошность, за чужую неосмотрительность,  или, страшно подумать, за чужую глупость.  Да, глупость!  Не надо было отступать от предписанного маршрута и ничего не случилось бы.

Эта мысль  все время возвращается ко мне.  Какая  нечистая сила  потянула их на ледник? Вот он лежит передо мной:  восемь ледопадов  крутыми неровными потоками  спускаются  между скалами,  похожими издали  на гигантские черные столбы. Лед изломан, разбит трещинами, топорщится отдельными глыбами, каждая из которых равна четырех-пятиэтажному дому. Здесь не подняться не только новичку, но и перворазряднику…

Солнце уже касается  верхушек гор,  а это значит,  что скоро наступит темнота. Надо возвращаться.  Продольные трещины тянутся параллельно спуску.  Иногда их можно обойти, иногда перепрыгнуть, иногда переползти по хлипкому снежному мостику.  Но чем ниже мы спускаемся, тем спокойнее идти. Ледник из закрытого превращается в открытый, то есть на нем нет маскирующего трещины снега, да и трещин по сути  уже почти нет.  Зато появляются  небольшие лунки  наполненные абсолютно чистой прозрачной водой.  Я останавливаюсь напиться.  Вода такая холодная, что нос и губы мгновенно мерзнут. Я жмурюсь от холода, а когда открываю глаза, то прямо перед собой  перед небольшим ледяным бугорком вижу какой-то прямоугольный черный предмет. Сначала я думаю, что это просто темные пятна плывут перед моими глазами, но вот зрение снова устанавливается,  а черный предмет  не исчезает.  Наоборот,  я теперь отчетливо вижу,  что это небольшая записная книжка.  Видимо, кто-то из альпинистов наклонялся напиться и выронил ее из нагрудного кармана.

Я поднимаю книжку и открываю на первой странице. Ни титульного листа, ни имени, ни фамилии. Но первые же фразы заставили меня насторожиться.

Перелистал несколько страниц, сомнений не оставалось – это был дневник того – третьего! На страницах,  покрытых полурасплывшимися от сырости строчками, таился секрет происшествия.  Но читать эти строки здесь же,  немедленно, не было возможности. Сумерки сгущались в темноту. На долину опускался туман. Надо было спешить.

В лагере уже беспокоились о нас.  В темное небо одна за другой взлетали ракеты. Их бледно-зеленый свет на минуту разрывал черный полог мрака и тогда видны были  силуэты домиков.  Светился красноватым  светом костер,  слышались голоса.

Приятно было чувствовать, что тебя ждут товарищи.

За ужином у костра я тоже не стал рассматривать находку. Ноги мои ныли, как будто их целый день вязали узлом. "Завтра" – решаю я, поднимаюсь и иду в свою комнату спать.

                ........................

Сколько времени я спал и спал ли вообще не знаю. Мне казалось, что я только закрыл глаза и тотчас же открыл их. В комнате стояла кромешная темнота. Занавешенное брезентом окно  как будто  не существовало вообще.  Я протянул руку к месту,  где лежали спички  и засветил свечу.  Мой напарник по походу спал рядом,  из спального мешка торчала только его кудлатая голова. Часы показывали три ночи. Я достал найденную на леднике записную книжку и открыл на первой странице.