Трагедия диких животных

Черепах здесь было так много, что четыреста лет подряд и конкистадоры, и пираты, а позднее китобои и рыбаки, сделав изрядный крюк, приплывали сюда только за тем, чтобы пополнить свой провиант. Подсчитали, исследовав корабельные журналы, хранящиеся в библиотеках США, что лишь с 1831 по 1868 год только 79 китобойцев вывезли с Галапагосских островов 13 013 черепах! Китобойный флот Соединенных Штатов насчитывал в то время семьсот судов. А корабли других стран! А пираты, которые еще до охотников за китами объедались черепахами!

Полагают, что именно черепахам мореходы минувших веков (и открыватели, и завоеватели, и флибустьеры, и китобои) обязаны успехом своих предприятий {67}. Ведь только на Галапагосских островах моряки всех наций и всех времен съели, наверное, несколько миллионов черепах.

Удивительно, как они еще уцелели. Ведь сухопутные черепахи не очень-то плодовиты. В год, говорят, откладывают они лишь около двадцати яиц. Но живут долго, и, конечно, за сто да за двести лет каждая самка много произведет на свет потомков.

Помимо своего великолепного долголетия (которое, бесспорно, поразительный феномен!) черепахи немало и других загадок могут предложить любознательному уму. Как попали они, например, на уединенные острова, отделенные от материков сотнями миль соленой воды?

Плавать черепахи умеют, но, по-видимому, морская вода губит тех из них, которые к ней не приспособились. Вильям Биб, известный американский биолог, видел, как большая сухопутная черепаха плыла по морю, «и плыла хорошо». Но через неделю она умерла. Ее легкие и кишечник наполнены были соленой водой, которой черепаха наглоталась, когда плыла. Биб думает: это ее и погубило.

Возможно, что некоторые острова когда-то очень давно и были связаны с материками перешейками или составляли с ними одно целое. Но Галапагосский архипелаг, как теперь полагают, с материковой сушей никогда не соединялся. Если такой мост существовал, справедливо заметил один биолог, «то почему он так мало использовался?»

В самом деле, почему в таком случае прошли по нему с материка на острова только черепахи, ящерицы, змеи (всего один вид) и белоногие мыши {68}?68 Других нелетающих четвероногих на Галапагосах ведь нет. Также и на атолле Альдабра: живут только птицы и летучие мыши двух видов да… черепахи. (Есть, правда, и мелкие ящерицы – гекконы и сцинки, но они могли приплыть на корягах.)

Если птицы и летучие мыши наверняка прилетали из Африки или с Мадагаскара, то как добрались сюда черепахи, которые летают не лучше топора?

Возможно (это одно из наиболее вероятных объяснений), очень-очень давно их завезли на острова люди. Конечно, черепах ели мореплаватели не только исторических, но и доисторических эпох.

Однажды (еще в прошлом веке) на Маскаренских островах нашли очень старую (ей было около двухсот лет), неведомо как туда попавшую… галапагосскую черепаху.

И на островах Хуан-Фернандес {69} жили еще недавно галапагосские черепахи. Их привезли сюда переселенцы из Чили, чтобы есть, и в конце концов всех съели. А по одному из островов Тонга, в Тихом океане, и сейчас еще, по-видимому, ползает мадагаскарская черепаха, по имени Туи-Малила.

Сначала думали, что она приплыла сюда с капитаном Куком. Он действительно в 1777 году подарил одному из местных вождей большую черепаху. Но то была галапагосская черепаха, а Туи-Малила, как определил несколько лет назад доктор Оливер, мадагаскарская – Testudo radiata.

Так что по воле людей сухопутные черепахи неплохо путешествуют по морю. Наверное, это было и раньше: расселяясь по островам, предки полинезийцев, меланезийцев, мальгашей и других островных народов везли с собой и живых черепах. Покидали острова, которые им не пришлись по душе, а черепах оставляли, чтобы всегда иметь здесь провиант, если судьба снова занесет их ладьи в эти края. Черепахи плодились и расползались по острову во все его концы. Пищи, травы разной, было много, а врагов никаких. Жили они тут, как в раю, пока люди снова сюда не явились.

Наверное, так (а может быть, и не так) попали большие черепахи на маленькие острова.

Рощи, в которых бродили динозавры

В Никитском ботаническом саду, в Крыму, растет дерево гинкго. У него листья похожи на веера и торчат пучками из морщинистого побега, как иглы у сосны. И жилки у листьев не сетчатые, как у всех наших деревьев, а тоже веером разбегаются от черешка, словно лучи от солнца, и нигде друг с другом не переплетаются.

Гинкго в тенистом парке среди магнолий и кленов! Что бы вы почувствовали, если бы в зоопарке в одном вольере со слоном увидели вдруг… живого динозавра?

Когда я смотрю на гинкго, странные картины представляются мне…

Я вижу болото. И туман над ним. Огромная туша, круша хвощи, грузно тащит по трясине многотонное тело. У дракона ноги толстые, как кряжистые дубы. Хвост анаконда извивается: в мутной жиже. Крылатая тень скользнула над топью – дракон проводил ее безразличным взглядом сытого великана.

А посмотреть было на что: ведь над болотом летел крокодил