Трагедия казачества. Война и судьбы-1

Первые главы написаны по памяти. Но за прошедшие 5 лет установилась переписка со многими участниками трагических военных и послевоенных событий, ознакомился с обширными, ранее недоступными советскому читателю литературой, воспоминаниями и документами. Обнаружил некоторые неточности и ошибки в изложении фактов, но оставил практически всё без изменений. Исправления касаются, в основном, редакционных ошибок.

Всё изложенное — пунктирная, далеко не прямая линия судьбы подростка, возраст которого не позволял сделать сознательный выбор в годы войны. В круговороте событий я оказался в рядах Русского Освободительного Движения и увидел многое, хотя и было трудно. Если принять отсчет со дня эвакуации нашей семьи из Калинина (Твери) — 15 октября 1941 года — то получается, что более трех с половиной лет я был так или иначе связан с военными действиями Второй Мировой войны.

Война кого-то ломает, а многих облагораживает. В подсознании «нюхавших порох» появляется что-то неуловимое, позволяющее ощущать «родственную душу». По-видимому, только этим можно объяснить, что так часто бывшие фронтовики, упомянутые в воспоминаниях и оставшиеся «за кадром», серьёзно влияли на мою судьбу в послевоенные годы. Только двое из них — секретарь Калининского горкома комсомола и замполит ФЗУ отчасти знали моё прошлое, остальные даже не подозревали о нём. Некоторые и ныне ещё живы, знают теперь обо мне почти всё, но наши взаимоотношения от этого стали ещё лучше. Всем им, уже ушедшим из жизни и живым, я глубоко признателен и благодарен.

Июнь 2001 года

Константин Хохульников НЕ ВЕРНУТЬСЯ ИЗ МЕРТВЫХ…

Вновь в этом году, и не только в России, но и во многих странах мира отмечен день Победы стран антигитлеровской коалиции во Второй Мировой войне 1939–1945 годов, в войне, героизм, трагизм и величие подвига в которой русского и других народов бывшего СССР не могут и не должны со временем померкнуть.

Вместе с тем, воздавая должное всем, кто, сражаясь на фронте и тяжким трудом в тылу, вносил свой вклад в Великую Победу, и горестно скорбя о 27, а возможно и больше, миллионах наших граждан, ставших и героями и жертвами этой жестокой, кровавой войны, мы должны когда-то дать ответ на некоторые непростые и весьма острые, но всё более актуальные вопросы. Ведь сегодня уже достаточно хорошо известно о том, что в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов около одного миллиона советских граждан служили в германском вермахте, в частности, в почти 50-тысячной «Русской Освободительной Армии» (РОА), в неменьших по численности казачьих соединениях (1-я казачья дивизия, развернутая в начале 1945 года на Балканах в казачий корпус, «Казачий стан» и др.), а также в различных т. н. «восточных» формированиях, в германских разведывательных, контрразведывательных и иных карательных органах.

Кто эти люди?! Почему в годы войны они оказались на стороне нацистской Германии?! Что побудило их принять такое решение?!

Ведь придёт время и информированные лучше, чем поколения 50-80-х годов, наши потомки, в том числе дети и внуки тех, кто в военные годы оказался на стороне Германии, зададутся многими, в том числе и названными вопросами, спросят, как могло случиться, что более 4,5 миллионов бойцов и командиров «несокрушимой и легендарной» Красной Армии при различных обстоятельствах, в том числе и бросив оружие, оказались в плену; почему вопреки международным соглашениям, в большей или меньшей мере, но соблюдавшихся Германией в отношении военнопленных других стран антигитлеровской коалиции, военнопленные красноармейцы и командиры содержались в лагерях в нечеловеческих условиях, были обречены на голод и холод, на массовое вымирание?!

Ответы на эти и другие подобные вопросы нужны и нужны, полагаю, не только, а может быть и не столько участникам и свидетелям Великой Отечественной войны, которых с каждым годом, к сожалению, становится всё меньше, сколько нынешним и, особенно, будущим поколениям российских граждан. Ведь в истории Государства Российского, в частности, во время Отечественной войны 1812–1813 годов и в годы Первой Мировой войны 1914–1918 годов, даже в периоды отступления Императорской Российской армии, не было такого явления, как массовая, многими сотнями тысяч, сдача в плен военнослужащих, в том числе офицеров старшего и высшего звена, и последующий переход некоторой части из них на сторону противника.

Поиск ответов, на мой взгляд, необходимо вести предельно спокойно, взвешенно и объективно, оценивая трагические события почти 60-летней давности как с учётом современных знаний и представлений, так и во взаимосвязи, во взаимозависимости с другими событиями тех и, особенно, предшествующих им лет. Но при этом в целях достижения большей объективности в оценках и содействия одновременно поиску путей и основы национального примирения, хотя бы через многие десятилетия, необходимо спокойно, внимательно выслушать и тех, кто в те огненные годы в силу тех или иных обстоятельств оказался «по другую сторону баррикад».