Трагедия “Курска”: Версии и мнения

Как сообщил Пентагон, в районе учений Северного флота находились две американские подводные лодки. Никто их туда не приглашал. Обе вели техническую разведку, какую вели в самые напряженные годы “холодной войны”. Именно поэтому в числе наиболее вероятных версий катастрофы “Курска” Главнокомандующий ВМФ России адмирал флота Владимир Куроедов назвал — столкновение с подводным объектом. И очень многие моряки с ним согласились. Американская сторона, заявив о нахождении двух своих атомных подлодок в районе учений Северного флота, тут же поспешила объявить, что ни одна из них в трагедии “Курска” не замешана. Верить на слово? Трудно… Особенно после той хроники подводных столкновений в Баренцевом море, которая уже не раз приводилась в открытой печати.

Об одном из них, едва не закончившемся морским боем, рассказал невольный участник инцидента контр-адмирал Владимир Лебедько:

— В ночь с 14 на 15 ноября 1969 года я шел старшим на борту атомного подводного ракетоносца К-19. Мы находились в учебном полигоне неподалеку от того места, где Белое море сливается с Баренцевым. Отрабатывали плановую задачу.

Раннее утро. Первая боевая смена готовится к завтраку. В 7.10 приказываю перейти с глубины 60 метров на 70. Акустик докладывает: “горизонт чист”. А через три минуты страшный удар сотрясает корабль. Люк в носовой отсек был открыт — только что пролез матрос с камбузным чайком, — и я увидел, как вся носовая часть подводной лодки заходила из стороны в сторону. “Сейчас отвалится”, — мелькнула мысль. Погас свет, и я с ужасом почувствовал, как быстро нарастает дифферент на корму. С грохотом и звоном посыпалась посуда с накрытого стола, все незакрепленные вещи…… Я сидел против глубиномеров. Рядом стоял старшина-трюмный. Даже при скудном свете аварийного освещения было видно, как побледнело его лицо. Лодка стремительно погружалась. Я приказал продуть среднюю цистерну. Тогда ракетоносец стал также круто валиться на нос. Все-таки нам удалось всплыть. Осмотрел море — вокруг никого. Доложил о происшествии на командный пункт флота. Вернули нас на базу. Там уже с пирса оглядел носовую часть: гигантская вмятина точно копировала очертание корпуса другой лодки. Потом узнали, что это был американский атомоход “Гэтоу”. Он держался под водой без хода, почему мы его и не услышали.

“Это столкновение, — свидетельствует американский эксперт, — могло стоить планете мира, так как старший минный офицер “Гэтоу”, решив, что “красные” подводники хотят потопить его корабль любой ценой, готов был выпустить противолодочную торпеду “Саброк”, а следом еще три торпеды с ядерными боеголовками. Командир корабля успел остановить своего сверхрешительного подчиненного”. Нетрудно домыслить, что бы произошло, если бы торпеды были выпущены……

— Не так давно, работая в гатчинском военно-морском архиве, — продолжает свой рассказ адмирал Лебедько, — я узнал, что от нашего удара “Гэтоу” получил пробоину в прочном корпусе. Американский атомоход лег на грунт, и там шла отчаянная борьба за живучесть. Потом подлодка все же вернулась в свою базу. Ее командир кэптен Лоуренс Бурхард был награжден высшим военным орденом. Нас же не наказали, и на том спасибо…… И еще один факт потряс меня до глубины души: оказывается, специалисты установили, что если бы мы шли со скоростью не в 6, а в 7 узлов, таранный удар развалил бы “Гэтоу” пополам. Видимо, нечто подобное произошло и годом раньше в Тихом океане в 750 милях к северо-западу от Гавайских островов, когда американская атомарина “Суордфиш” протаранила в подводном положении советский ракетоносец К-129, который затонул на глубине почти в пять километров. Честно говоря, мы жалели, что этого не произошло с “Гэтоу”. Может быть, тогда до Пентагона дошло бы, что игра в “чей прочный корпус крепче” — опасная игра, и адмиралы с берегов Потомака перестали бы посылать свои атомоходы в территориальные воды России…

Я попросил проанализировать версию столкновения “Курска” с неизвестной подводной лодкой одного из авторитетнейших ветеранов морской разведки, автора ряда книг по истории подводного флота, контр-адмирала в отставке Анатолия Тихоновича Штырова.

По странному совпадению подводная лодка С-141, которой командовал в свое время Штыров, имела тот же номер, что и “Курск” — К-141. Но она оказалась более счастливой.

— Анатолий Тихонович, не напоминает ли вам история с “Курском” гибель другой подводной лодки — К-129 в 1968 году?