Трагедия ленинской гвардии, или правда о вождях октября

«Председатель Чрезвычайной Комиссии по разгрузке Петрограда.

27/14 февраля 1918 г. № 94

УДОСТОВЕРЕНИЕ

На основании Отдела III Протокола заседания Чрезвычайной Комиссии по разгрузке Петрограда от 22/9 февраля 1918 г. предъявитель сего Иосиф Васильевич Ревенко, как служащий в Канцелярии означенной Комиссии освобождается от принудительных общественных работ и мобилизации».

Мы уже рассказывали, что большевики «разгружали» Москву и Петроград для того класса местечковой администрации, на который могли они опереться.

От кого разгружали — тоже понятно…

От офицерства…

От русской интеллигенции…

От петроградских рабочих…

И помогал большевикам в этой разгрузке вчерашний «черносотенец», член руководства «Союза русского народа» Иосиф Васильевич Ревенко.

Об этом свидетельствовал и Сергей Семенович Золотницкий.

«В январе месяце, — рассказывал он, — когда я по службе должен был обратиться в Чрезвычайную Комиссию по разгрузке Петрограда (Мариинский дворец), я, к своему удивлению, встретил его (Ревенко. — Н.К.) там тоже очевидно на высшей должности»^{141}.

Характерно, что работал Ревенко в этой должности не на страх, а на совесть. Вообще, сотрудничая с большевиками, Иосиф Васильевич достаточно убедительно (для самого себя) обосновал необходимость этого сотрудничества.

Среди бумаг, изъятых у него, есть набросок статьи^{142}, в которой содержится попытка оправдать суровые меры, принятые советской властью к участникам декабрьской забастовки служащих.

«Говорят, чиновничья забастовка вызвана тем, что большевики являются, якобы, захватчиками власти, что они насильственно свергли законно существовавшее Временное правительство. Так ли это и состоятельно ли предъявляемое в этом отношении к большевикам обвинение?»

Отвечая на этот вопрос, автор статьи совершенно резонно указывает, что вся история революционной власти сводится к последовательным ее захватам со стороны разновременно сменяющих друг друга ее носителей…

«В момент Февральского переворота Государственная дума была распущена, притом распущена указом, последовавшим в полном согласии с действовавшим в то время законом. Не подчинившись ему, признав себя носительницею и источником не принадлежавшей ей, по закону, верховной власти — Дума несомненно совершила революционный акт, произвела насильственный захват власти…

А на каком законе основано существование учрежденного в революционные дни г. Родзянкою думского комитета и не является ли его образование выхватыванием власти у Государственной думы?..

Но Временное правительство первого, гучковско-милюковского, состава хоть получило свое начало от Комитета Думы. Ну, а второй состав, с сохранением председательства Львова, но с участием предварительно выхолощенных от всякого социализма социалистов? А состав правительства Керенского? От кого получили они свои полномочия? Единственный их источник — ссылка якобы на волю революционного народа…»

Почему же, — задается вопросом автор, — чиновничество, то самое чиновничество, которое служило царской власти, примирилось с переворотом, а затем служило и буржуазному и коалиционному кабинетам Львова и не протестовало даже против самодержавного самовластия Керенского, вдруг забастовало, когда власть захватили большевики?

Вопрос риторический.

Вся статья и построена как цепь вопросов. На любое критическое замечание в адрес большевиков следует вопрос: а вы сами разве иначе поступали, когда были у власти?

Отметим, что критика трех кабинетов Временного правительства абсолютно справедлива, и если бы она прозвучала до Октябрьского переворота, возразить на нее было бы нечего. Но поскольку критика эта звучит, когда власть была уже захвачена большевиками, критика Временного правительства становится оправданием беззакония. Автор статьи как бы забывает, что страдают от беззакония большевиков не только буржуазные политики, сами творившие беззаконие, а русский народ…

Разбирая послание Милюкова, мы говорили, что Павел Николаевич, воруя у России победу в войне, не об интеллигенции думал и даже не о евреях, права которых столь ревностно защищал, а прежде всего о самом себе, о своем месте в политике и коридорах власти..

Точно так же, судя по разобранному нами наброску статьи, и Иосиф Васильевич Ревенко не о государе печалился^{143}.

И не о русском народе…

5

Может быть, и не стоило бы так подробно разбираться в бесхребетном политиканстве «русского патриота» Иосифа Ревенко, но судьба его — не только его судьба, эта судьба несет в себе тот страшный вирус, что поразил русское патриотическое движение в начале прошлого века.

В самом деле…

Движение «Союза русского народа» возникло в минуту грозной опасности, нависшей над Россией в 1905 году…