Трагедия (ЛП)

Я стряхнул с себя парализующий шок и позволил Пайпер помочь мне встать на нетвердые ноги, а затем снова сел на стул. Потребовалось несколько мгновений, чтобы мой мозг пришел в себя.

— Ты беременна?

Она кивнула.

— Я ходила к врачу сегодня утром.

— Я думал, ты не можешь забеременеть.

— Я тоже, — прошептала она.

— Ребенок мой?

Она нахмурилась, скрестив руки на груди.

— Я собираюсь сделать вид, что ты не задавал мне этот вопрос.

Я фыркнул. Она была беременна. Моим ребенком. Нахлынула паника, отогнав оставшийся шок. Я вскочил со стула, тем самым уронив его.

— Какого хрена, Пайпер!

— Не кричи на меня.

Я провел рукой по бороде, расхаживая взад и вперед.

— Как это случилось?

— Адам солгал мне о результатах моего теста на фертильность. У меня были некоторые проблемы, но и у него тоже. Вот почему я не могла забеременеть. Из-за него. Я не знала.

— Ты не знала? — Я усмехнулся. — Ты ожидаешь, что я поверю в это?

— Я не вру тебе.

Я остановился и бросил на неё взгляд.

— Ты сказала, что мы защищены.

— И я ошиблась.

Ошиблась? «Ошиблась» — слишком мягкое слово для этой ситуации. Это был мой самый страшный кошмар. Это было все, чего я никогда не хотел чувствовать снова, обрушившееся на меня так быстро, что я не мог дышать.

Как она могла допустить такое? Как я мог допустить такое? Я должен был принять больше мер предосторожности. Я должен был настоять на презервативах.

Я никогда не должен был доверять Пайпер.

— Ты сделала это нарочно? — спросил я. — Ты просто использовала меня, потому что твой муж не мог сделать тебе ребенка?

Мои слова ударили её так сильно, что все её тело вздрогнуло.

— Ты мудак. Как ты вообще мог такое обо мне подумать?

— Можно ли меня винить? Это кажется ужасно удобно. Ты используешь меня и получаешь то, что всегда хотела.

— Пошёл ты! — Её лицо посуровело. Искра в её глазах потухла, и она посмотрела на меня так, будто я всего лишь пыль под её дорогими туфлями.

Она могла смотреть на меня сколько угодно, потому что мне было наплевать. Я имел право задавать эти вопросы. Я имел право знать степень её предательства.

Потому что, в конце концов, это то, что делали все, не так ли?

Они предавали меня.

— Я не планировала этого. — Её голос был холодным. — Ты думаешь, я хотела бы иметь ребенка от мужчины, которого знаю всего несколько месяцев? От человека, о котором я ничего не знаю? Мужчины, который настолько полон решимости не впускать меня, что даже не будет спать в моей постели после того, как трахнет меня? Это не идеальная ситуация, я понимаю. Но это произошло.

Это произошло.

Это происходило снова и снова.

— Прости, что вывалила это на тебя. — Пайпер расправила плечи. — Для меня это было таким же большим шоком. Но я не буду лгать и говорить, что не хочу этого ребенка. Я собираюсь дать тебе немного времени. Мы можем поговорить позже.

Её шаги звучали отдаленно, когда она шла к двери. Когда звук шагов исчез, я поддался сокрушительной боли и упал на колени.

Я не мог пройти через это снова.

Я не мог.

Так что я закрылся, как научил себя это делать много лет назад. Позволил онемению проникнуть в мои кости. Позволил тьме прогнать страх и боль. Позволил свету, который Пайпер привнесла в мою жизнь, погаснуть во тьме.

Мои колени были в синяках, когда я оттолкнулся от пола, а затем бездумно пошёл домой. Я толкнул дверь, но мои ноги не хотели входить. Убежище, которое я построил здесь, больше не было безопасным. Оно было испорчено воспоминаниями о Пайпер.

Я видел, как она сидела за моим столом и ела волшебный торт. Я видел её в своей гостиной, оценивающую мою мебель с тихой улыбкой. Я видел, как она на кухне делала мне булочки с корицей.

Я представил её, беременную нашим ребенком, застрявшую в смятой машине, когда жизнь вытекала из её тела малиновым потоком.

Необходимость бежать сильно ударила по мне, и я попятился от двери.

Та же потребность поглотила меня три года назад, после похорон.

Я оставил всю свою жизнь посреди ночи, никогда не оглядываясь назад. Я ехал бесцельно, пока не устал настолько, что мои опущенные веки заставили меня остановиться. Я спал в своем грузовике на обочине шоссе, а на следующее утро, когда я проснулся, я увидел знак, меня приветствовал Ларк Коув.

Это было самое подходяще место, чтобы остаться.

Неделями я игнорировал бесчисленные сообщения от мамы, умолявшей меня вернуться домой. Я попросил приятеля позаботиться о моем доме. Сдать в аренду. Продать. Сжечь дотла. Мне было все равно. И я умолял хозяина моей бывшей мастерской расторгнуть договор аренды, а затем отправить мне мои инструменты.

Я использовал их жалость как рычаг. Это сделало побег слишком легким, потому что все они согласились помочь мне без вопросов.

Я терпел быть частью общества столько времени, сколько требовалось, чтобы найти и закрыть свой дом. Затем я закрылся от мира на несколько худших месяцев в своей жизни.

В конце концов, телефонные звонки, сообщения и электронные письма от мамы прекратились. Друзья забыли обо мне или, по крайней мере, они догадывались, что я не вернусь. Люди перестали пытаться спасти меня и просто оставили меня наедине с моим горем.