Трагедия маршала Ахромеева

«Был ли возможен другой путь реформ? Теперь на этот вопрос ответа получить невозможно. Но в 1989 году на него немало профессионалов-политиков и хозяйственников, как в высшем эшелоне, так и в низовых звеньях давали положительный ответ, утверждая, что нужно начинать с введения рыночной экономики, не меняя пока радикально систему политической власти. Конечно, в жизни все было бы непросто, введение рыночных отношений — поворот огромный. Очевидно, он встретил бы большое сопротивление значительной части партийного аппарата и многих хозяйственников, темп преобразований замедлился бы, но реформы не захлебнулись бы вопреки тому, что утверждали противники последовательного двухступенчатого проведения реформ. Есть опыт других стран, подтверждающий это. Политбюро, а позднее и Президент (одновременно Генеральный секретарь ЦК КПСС) обладали огромной властью. Они имели возможность постепенно преобразовывать экономику. И только с внедрением рыночных отношений можно было начинать реформировать систему государственной власти. Такая последовательность в коренных преобразованиях заняла бы больше времени. Но она предохранила бы государственность страны от разрушения, а десятки миллионов людей — от крайней нужды, лишений и страданий. Почему руководство пошло по столь рискованному пути одновременных преобразований? Что толкало его на такой путь? Понимало ли оно всю ответственность, которую берет на себя? Ответ на это должен быть получен от тех людей, которые принимали и осуществляли это решение».

«Теперь очевидно, что одновременность преобразований системы политической власти, управления экономикой и преобразования экономических отношений была самой большой ошибкой в деятельности руководства Советского Союза во главе с М. С. Горбачевым в 1985–1990 годах. За эту ошибку страна и народ сегодня расплачиваются».

«Не утихают, а, наоборот, продолжают кипеть страсти вокруг нашей внешней политики периода перестройки. Общество в ее оценке раскололось. Некоторые оценивают ее как одно из самых весомых достижений перестроечных лет. Другие относятся к ней резко отрицательно, считают, что ничего, кроме потери авторитета, уменьшения роли и места Советского Союза в мире, утраты всего достигнутого огромной ценой в прошлом, эта внешняя политика не дала. Продолжать политику военного противостояния с США и НАТО после 1985 года Советский Союз не мог. Экономические возможности для такой политики были практически исчерпаны. При продолжении гонки вооружений и противоборства с Западом он неизбежно столкнулся бы через три — пять лет после 1985 года с не менее острым кризисом в экономике, чем сегодня, но в неизмеримо худшей для него международной обстановке».

«Внешняя политика Советского Союза, осуществляемая с 1986 года, могла быть понята и принята на Западе только при том условии, что мы откажемся от вмешательства во внутренние дела наших союзников — государств Варшавского договора. Многие этого стержневого положения не учитывают. Отказываясь впредь от такого вмешательства, советское руководство действовало в согласии с руководителями партий и государств этих стран. Решение это было нелегкое, в нем было уже заложено многое, что потом произошло в этих странах. Но у советского руководства возможности для маневра были ограничены, другого выхода не было».

«Перемены нарастали лавинообразно в армии и на флоте: сокращение численности на 500 тыс. человек, вывод наших войск из стран Восточной Европы, их развертывание заново на своей территории, построение по-новому обороны страны на случай возможной агрессии. Но ведь армия и флот состоят из живых людей. Преобразования происходили такие крутые и настолько стремительно, что высшее военное руководство часто само не всегда успевало их осмыслить, наметить и осуществить необходимые меры. А ведь нужно было действовать, реагировать на изменения позиций страны в мире, разъяснять генералам, адмиралам и офицерам, затем солдатам и сержантам суть происходящего, роль и место армии и флота в новых условиях».

«Не менее стремительно менялась обстановка и внутри страны. Общество стало многопартийным, преимущественное положение КПСС в армии быстро утрачивалось. Оппозиция развернула борьбу за власть, нередко применяя при этом неконституционные формы ее, с чем офицерский состав тоже сталкивался впервые. Мало того, «новые демократы» активно вовлекали в эту борьбу Вооруженные Силы. Однако армия и флот оставались верны конституционному долгу. Офицеры понимали, что Вооруженные Силы не являются политической силой и не должны участвовать в политической борьбе. Их дело — пунктуально выполнять решения высших органов власти государства и Президента СССР. Но такая позиция армии и флота никак не отвечала интересам оппозиционных сил. Поэтому против Вооруженных Сил ведется уже несколько лет антиармейская кампания по подрыву авторитета, сначала армейских руководителей, а затем и армии в целом».