Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944

Не только пленные становятся жертвами сталинской политики, но также и их родственники. По сталинскому печально знаменитому «Приказу № 270» от 16.8.1941 года попавшие в плен командиры или политработники считаются злостными дезертирами, нарушившими присягу и предавшими свою Родину. Сталин распорядился арестовывать их семьи. Далее в этом приказе говорится, что все, кто позволил себе сдаться в плен вместо того, чтобы сражаться и умереть, должны уничтожаться всеми «наземными и воздушными средствами». 5 октября 1941 года он угрожает также и рядовым красноармейцам арестами их семей, если они прекратят сражаться. Советский историк Юрий Тепляков указывает на то, что сотни тысяч детей и стариков умерли от голода, так как Сталин своим «Приказом № 270» отказал в государственной помощи семьям плененных красноармейцев. Об этом можно прочитать в одном из приказов Военного совета Ленинградского фронта. Сталин вносит в эту главу истории еще один аспект: он приказывает уничтожать красноармейцев, попавших в окружение и вырвавшихся из него вопреки всему. Он отдает даже приказ о бомбардировке с воздуха в Орле и Новгороде-Сиверском немецких лагерей, где содержатся советские военнопленные. И после окончания войны в Архипелаге Гулаге исчезают сотни тысяч красноармейцев, возвратившихся из немецких лагерей военнопленных.

В начале декабря 2000 года председатель Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий Александр Яковлев огласил в Москве примечательные данные. Около 160 000 советских солдат и офицеров избежали в конце войны насильственного возвращения в Советский Союз, так как остались на Западе. Причиной этого был страх подвергнуться политическим преследованиям на Родине.

Но вернемся назад, в январь 1942 года, к немцам, которым не удалось избежать непрерывных фланговых ударов Второй ударной армии на Волхове. Теперь их допрашивают советские офицеры. Разве не может теперь один лишь их вид убедить русских, что им противостоит полностью обессиленный противник? Гитлер, имея в виду русских, заявлял, что намерен «уничтожать живую силу». Теперь русским должно казаться, что этого он добился скорее в отношении самих немцев.

Офицеры, ведущие допрос, достаточно умны, чтобы понять, какое негативное воздействие оказывают на пленных ужасы боев, холод, лишения, страх перед сдачей в плен, шоковое состояние, когда приходится безоружным сдаваться противнику. И все-таки вопрос встает сам собой. Разве могут представлять интересы армии, желающей освободить мир от большевизма, эти бледные существа, находящиеся на грани нервного срыва, некоторые с лейкопластырями на носу, защищающими их от холода, в поношенной летней форме одежды и в задубевших на морозе сапогах, обмотанные женскими платками и занавесками, которые они нашли в развалинах домов для маскировки? Их пальцы настолько замерзли, что они даже не в состоянии вставить обойму в винтовку.

На этот счет имеется приказ командира одной из немецких дивизий, занимавших оборону. Он отражает озабоченность немецких командных инстанций моральным духом своих пехотинцев. Мы узнаем, что во время одной из операций с участием боевых разведывательных групп несколько немцев попали в плен и были сфотографированы русскими в пропагандистских целях. В приказе по этому поводу говорится дословно следующее: «Двое из этих солдат имеют на фотоснимках выражение лица, не соответствующее достойному облику немецкого воина, который должен сохраняться даже в подобной обстановке. Напротив, можно предположить, что они находятся в приятном заблуждении, надеясь таким поведением улучшить свою судьбу». Выражаясь более конкретным языком, эти солдаты радостно улыбаются в фотокамеру, довольные тем, что попали в плен. Это вовсе не нравится генералу. Он считает, что в кризисной ситуации нет места смеху. Поэтому он угрожает тем, что даст «команду перепроверить, какой была жизнь этих солдат до армии и привлечь их к ответственности в случае, если им удастся пережить плен и вернуться домой». Конечно, это все мелочи. Но в этом также есть и свои симптомы.

Некоторым офицерам становится уже ясно, что служить Отечеству и подчиняться Гитлеру — это две разные вещи. Есть даже генералы, которые категорически избегают вообще упоминать имя Гитлера в заключительной части ежедневного боевого приказа, доводимого до подчиненных дивизий. Генерал-лейтенант Фриц Линдеманн (командир 132-й пехотной дивизии. — Ю. Л.) концовку приказа облекает в призыв: «За Германию!»