Трагедия на Неве. Шокирующая правда о блокаде Ленинграда. 1941-1944

Такие потрясения можно стойко сносить, лишь когда душа очерствела и фанатизма в достатке. Старунин обладает этими качествами. Ему поставлена задача пробиваться к передовым частям на севере участка прорыва, обходя дивизии, застрявшие в ожесточенных боях на просеке «Эрика». Там он получает новый приказ выдвинуться к шоссе Ленинград — Новгород, чтобы перерезать пути снабжения немцев в районе Померанье неподалеку от Любани. При этом не имеет значения, как далеко он оторвется от своих частей снабжения и насколько будут открыты его фланги.

Старунина терзают сомнения, но он отбрасывает их прочь. Он утешает себя, что подвоз наладится, и к тому же на подходе должно быть подкрепление. 191-я стрелковая дивизия продолжает движение и выходит, не подозревая ни о чем плохом, к узкоколейке «Восток — Запад», называемой так в просторечье, и которая отсутствует на старунинских картах. Немцы, спеша изо всех сил, превратили железнодорожную насыпь в огневое заграждение. Вскоре дивизия ввязывается в ожесточенные лесные бои. Заканчиваются продовольственные и другие запасы, на флангах появляются немцы. Ни к чему не приводят слабые попытки идущих следом частей установить контакт со Старуниным. Его узлы связи уничтожаются огнем артиллерии. Связным не удается пробиться через немецкий заслон. Полки Старунина прочно застревают в 15 километрах от шоссе перед указанной им целью — деревней Померанье. Там они попадают в окружение. Материально-техническое и продовольственное обеспечение отсутствуют.

Проходит не так уж много времени, и Старунин убеждается, что ему не удастся вырваться из окружения с остатками своей дивизии. В северном направлении разорвать кольцо невозможно. Он пытается прорваться на запад, но и это не приводит к успеху. Тогда он приказывает оставшимся частям пробиваться мелкими группами на юг. После поражения под Померанье его в случае благополучного выхода из окружения ждет смертная казнь. Не поэтому ли он остался в котле? Старунин отрицает это. Он легко мог бы пробиться к своим, полагает Старунин, так как часами изучал систему и порядок действий немецких сторожевых постов. Нет, он просто не хотел бросать в беде своего дивизионного комиссара. Намерен ли он это использовать как смягчающее обстоятельство? Старунин пожимает плечами. Когда комиссар умер, то все шансы на благополучный исход были уже потеряны.

Когда немцы обнаружили Старунина, то он начал отстреливаться, но отказало оружие. «Мне нужно было бы погибнуть в бою», — говорит он. Старунин знает, что его семья будет уничтожена, если НКВД узнает о его сдаче в плен. Семья — это единственное его счастье. Остается ли Старунин по-прежнему убежденным коммунистом после всего того, что он узнал о советском режиме? Он отвечает утвердительно. Немецкие офицеры тоже ведь имеют свои идеалы. И он без тени страха спрашивает офицера, который его допрашивает: почему же тот сам является национал-социалистом?

В сети к немцам угодил также и майор Павел Крупичев, начальник штаба дивизии Старунина. Он подтверждает, что 191-й стрелковой дивизии должны были быть выделены на подмогу две лыжные бригады и отряд кавалеристов. Но о них никто и ничего не слышал. Малоэффективным оказалось также и снабжение по воздуху. Крупичев считает, что их бросили в беде. Но, так же как Старунин, этот выходец из рабочей семьи введен в идеологическое заблуждение. Он говорит: «Время работает на коммунизм. Когда-нибудь тот завоюет весь мир».

Все попытки расширить пути снабжения Второй ударной армии потерпели неудачу, натолкнувшись на ожесточенное сопротивление немцев. Штабные офицеры по обеим сторонам фронта лишь качают головой, изучая карты обстановки. Для них невероятным представляется то, что русские направили всю свою наступательную мощь по коридору шириной не более трех километров, пробивая его сквозь немецкие позиции. Но не меньшее удивление вызывает и то, что образовавшиеся в результате этого немецкие отсечные позиции проходят вдоль данного коридора, длина которого составляет 20 километров ада. Огонь ведется непрестанно с востока и запада, сопровождаемый кровопролитными атаками с обоих флангов. Немцы тоже несут большие потери. 43-й полк 1-й пехотной дивизии занимает позиции вдоль коридора, имея 1300 солдат и 100 подносчиков боеприпасов. Через месяц он теряет 1082 солдата погибшими, пропавшими без вести и ранеными.