Трагедия на улице Парадиз

– Как по-вашему, это кристалл или нет? – вдруг спросил он и ударил кулаком по столу.

– Конечно, нет, – не задумываясь, ответил я.

– Не кристалл? – переспросил он и еще громче забарабанил по столу. – Ну, знаете, я думал, что вы более сообразительны.

– Если вы имеете в виду древесину, из которой сделан этот стол, то она, конечно, не является кристаллом, хотя… – Я задумался.

– Хотя что? – спросил Дешлен, приблизившись ко мне.

– Хотя она чем-то и напоминает кристалл, – пролепетал я, будучи не в состоянии сформулировать ту мысль, которая вдруг у меня возникла.

– Ага! – торжествующе воскликнул он. – Хорошо! Очень хорошо! Так вот теперь вы мне и скажите, чем же эта древесина напоминает вам кристалл? – И, не дожидаясь моего ответа, он ответил сам. – Тем, что она состоит из волокон, которые в свою очередь представляют собой отнюдь не случайные, а упорядоченные цепи молекул. – Это непериодический, или апериодический кристалл. А кто сказал, что кристаллы обязательно должны иметь периодическую структуру?!

– Это следует из самого определения… – бормотал я.

– К черту определения! Определения выдумываем мы, а природе на них наплевать. Если определение не выражает самую сущность вещей, его необходимо забыть, и чем скорее, тем лучше!

– Я не понимаю, профессор, в чем смысл всего этого разговора. Я подозреваю, что вы позвали меня сюда вовсе не для того, чтобы рассказать, что такое кристаллы. Вы мне писали, что я вам нужен. Я в вашем распоряжении.

– Чудесно. Вы нужны мне для того, чтобы помочь выращивать новые кристаллы…

Это заявление Дешлена меня поразило. Увлечение чистой наукой в разгар национального бедствия показалось мне странным. Поэтому я не без горечи воскликнул:

– Не думаете ли вы, что наша с вами совесть будет спокойна, если мы таким весьма оригинальным способом постараемся убежать от действительности?

– Нисколько. Даже наоборот. Очень скоро вы поймете, что то, что я собираюсь делать, имеет огромное значение для Франции.

Затем Дешлен кратко изложил свой план. Его квартира превращается в физико-химическую лабораторию. Я и Жокль (так звали доставившего меня к нему парня) станем его сотрудниками. Моя жена будет помогать нам в качестве лаборанта. На нее также возлагалась обязанность вести наше домашнее хозяйство. Предварительно мы должны будем приобрести массу реактивов, где только можно.

III

– Вам не надоел мой рассказ? – спросил меня француз. – Тогда я продолжу. Итак, через несколько дней я и моя жена переселились в мрачный дом на улице Парадиз. Наша квартира была этажом ниже квартиры Дешлена. После того как мы разложили наш немногочисленный скарб в двух комнатах, Жокль пригласил нас наверх, к профессору.

При дневном свете я заметил, что его квартира была довольно просторной, особенно средняя комната. Справа и слева от нее были комнаты поменьше, в правой находился кабинет профессора, в котором я уже побывал, а левая была заполнена еще не распакованной химической посудой и какими-то приборами.

Профессор встретил нас довольно приветливо. Его темные глаза метали задорные искорки из-под густых нависших бровей.

– Та-та-так! – говорил он. – Значит, все в сборе. Хорошо. Сейчас мы устроим генеральное совещание и разработаем план действий. Кстати, Ирэн, – обратился он к моей жене, – богата ли наша аптека?

– У нас есть все, кроме сульфамидных препаратов, – ответила жена.

– Они нам пока что не понадобятся. Есть ли у вас какие-нибудь аминокислоты или их производные? Есть ли цистеин, глобулин? Есть ли, наконец, обыкновенная желатина?

– Это найдется. Особенно желатина.

– Прекрасно. Тогда прошу всех в кабинет.

Когда мы расселись, он подозвал к себе Жокля и сказал:

– Ну-ка, закати рукав на правой руке.

Парень смущенно улыбнулся и поднял рукав выше локтя.

Я и Ирэн встали и подошли поближе.

– Посмотрите внимательно на нижнюю часть руки этого молодого человека, лукаво сказал профессор.

Вначале мы ничего особенного не увидели. Рука была как рука. Дешлен приказал Жоклю подойти поближе к окну, и только тогда я обнаружил нечто совершенно странное. Начиная от локтя, к плечу, на руке росли густые черные волосы. Но ниже локтя никаких волос не было. Собственно, они были, но очень светлые и очень тонкие, как на теле у маленьких детей. Цвет кожи ниже локтя был светлым, она казалась тоньше и нежнее по сравнению с огрубевшей желтоватой кожей выше.

– Внизу рука у вас моложе, чем наверху, – вдруг сказала моя жена.

– Совершенно верно, – произнес профессор. – Так оно и есть. Этой руке всего три месяца, а локтю, если я не ошибаюсь, уже двадцать девять лет.

Мы удивленно смотрели на Дешлена. Парень опустил рукав и сел.

К сожалению, я должен начать с некоторых, довольно элементарных истин, которые, кажется, известны всем, но над которыми, к сожалению, до сих пор никто серьезно не задумывался.

Вы, конечно, знаете, что такое эксплантация, или культура ткани. Вы берете кусочек живой кожи и помещаете ее в пробирку с питательной средой. Если продуктов питания и кислорода в этой среде достаточно и обеспечен хороший обмен веществ, то клетки живой ткани начинают размножаться вне организма.