Трагедия на Витимском тракте

К сожалению, судебное разбирательство не внесло ничего нового в расследование убийства на Витимском тракте. Более того, Костиненко–Косточкин на суде отказался от своих показаний, данных им на предварительном следствии. Все четверо убийц — Самойлов, Баталов, Бердников и Крылов — в один голос подтвердили, что наводку на «витимское дело» давал Косточкин, однако тот все отрицал и повторял свое любимое: «Ничего не знаю. На меня наговаривают». С таким же упорством он отрицал и все другие факты своего участия в делах банды Ленкова. Даже в последние дни процесса, когда были выслушаны речи обвинителей и защитников, когда подсудимым была предоставлена возможность последнего слова перед вынесением приговора и все они просили снисхождения, Костиненко–Косточкин удивил всех. Он уже знал, что прокурор потребовал для него высшей меры социальной защиты — смертной казни через расстреляние. Однако, злобно оглядев зал, он произнес единственную фразу:

— Виновным себя не признаю.

На вечернем заседании 25 октября 1922 года был оглашен приговор Высшего кассационного суда ДВР по делу банды Кости Ленкова.

По степени наказания все приговариваемые были разбиты на несколько групп, и каждой из них приговор объявлялся особо.

Последней в зал была введена самая большая группа, тридцать закоренелых бандитов и убийц, обагрявших руки кровью десятков безвинных жертв, молча и напряженно ждали решения своей участи. Все они догадывались, что ждет их, и все же каждый на что–то еще надеялся.

— Именем народа Дальневосточной республики…

Вытирал слезы морально измученный, давно упавший духом Багров, которого остальные бандиты подвергли остракизму за его хвастливые признания. Воровато озирался беспокойный Филипп Цупко, которого теперь острее, чем когда–либо, не покидала мысль о побеге. Снисходительно усмехался Михаил Самойлов, давно уже свыкшийся с ожидавшей его участью. Тупо, бессмысленно смотрели на сцену Баталов, Бердинский, Крылов. Стыдливо опустил глаза бывший лихой партизан Тимофей Лукьянов, продавший свою честь и славу за бандитское золото. Смиренно, словно безвинный мученик, стоял Костиненко–Косточкин. Он верил в бога и теперь шептал молитву о загробном царствии, хотя это не помешало ему на земле быть сообщником кровавых преступлений.

— Высший кассационный суд ДВР… в порядке закона от 3 апреля 1922 года…приговаривает к смертной казни…

Все тридцать были достойны этого возмездия. Однако в особом постановлении суд для одного из них сделал исключение. Принимая во внимание боевые заслуги партизана Тимофея Лукьянова в прошлом, суд заменил ему смертную казнь двадцатью годами тюремного заключения.

Приговор был окончательным. Он подлежал лишь утверждению правительства ДВР.

В те дни не только Дальневосточная республика, но и вся Советская Россия с волнением ждали вестей из Приморья, Народно–Революционная Армия, ведя победоносное наступление, уже подошла к Владивостоку — последнему оплоту интервентов и белогвардейщины.

Близился последний день многолетней борьбы за освобождение Дальнего Востока.

Этот день наступил 25 октября 1922 года.

Именно в те вечерние часы, когда в зале заседаний Народного собрания оглашался приговор участникам банды Ленкова, телеграф принес в Читу долгожданную весть: Владивосток занят частями Народно–Революционной Армии и партизанами.

В честь этой победы правительство ДВР, утверждая поздно вечером приговор Высшего кассационного суда, решило проявить милосердие. Для десяти осужденных оно заменило смертную казнь двадцатилетним тюремным заключением. Помилование, естественно, не коснулось ни главарей банды, ни участников гнусного убийства на Витимском тракте.

Рано утром 26 октября приговор был приведен в исполнение в урочище Сухая Падь вблизи Читы.

Справедливое возмездие совершилось.

…А на всей огромной территории от Байкала до Тихого океана наступили дни мира и праздничного ликования.

Тринадцатого ноября в Чите открылась сессия вновь набранного Народного собрания, которое провозгласило в ДВР Советскую власть и обратилось к ВЦИКу с просьбой включить Дальний Восток в состав РСФСР.

Шестнадцатого ноября 1922 года ВЦИК удовлетворил эту просьбу. Дальний Восток, за освобождение которого было пролито столько крови и отдано столько прекрасных жизней, навсегда стал советским.

1967 г.