Трагедия подводной лодки «Комсомолец»

РБЖ– ПЛ-82, статья 22: «Личный состав, кроме лиц, находящихся в аварийном отсеке, по сигналу аварийной тревоги немедленно прибывает на командные пункты и боевые посты согласно расписанию по борьбе за живучесть, выполняет действия без приказания и борется за живучесть под руководством центрального поста».

Мичман В.С.Каданцев (объяснительная записка): «По сигналу аварийной тревоги прибыл в 3-й отсек на среднюю палубу, осмотрелся, принял доклады из трюма от матросов Филиппова и Михалева о готовности к бою. Доложил на ГКП о готовности отсека к бою.»

И это все. Нет ни слова о выполнении действий без приказания, предусмотренных статьей 91 РБЖ-ПЛ-82. Чем же дальше занимался старшина команды трюмных?

Мичман В.С.Каданцев (объяснительная записка): «По приказанию ГКП я прибыл к люку предкамеры и на глубине 270 метров начал отдраивать люк предкамеры и нижний люк ВСК (всплывающая спасательная камера, – Д.Р.). До всплытия в надводное положение находился в ВСК. По приказанию помощника командира отдраил верхний люк ВСК после всплытия в надводное положение и находился на мостике. Осмотрел ПЛ и обнаружил парение в районе 7-го отсека. От помощника командира получил приказание на отваливание контейнеров с плотиками. В ВСК взял ключи и приступил к работе. В это время наверх поднялся капитан-лейтенант Калинин и сказал, что в ЦП горит «Корунд». Спустя 10-15 минут я спустился вниз».

Из объяснительной записки мичмана Каданцева следует, что практически с самого объявления аварийной тревоги и как минимум до 11 часов 32 минут старшина команды трюмных, единственный в дивизионе живучести специалист, сколько-нибудь знающий общекорабельные системы, занимался всем чем угодно, только не борьбой за живучесть подводной лодки. Это одна из причин того, почему в 3-м отсеке не были выполнены мероприятия по герметизации отсека, предусмотренные статьями 89, 90, 91 и 120 РБЖ-ПЛ-82. Кроме того, сообщения Каданцева не соответствуют записям в вахтенном журнале на 11 часов 20 минут, что опять возвращает нас к вопросу о подделке вахтенного журнала либо внесению в него записей с искажением времени совершения событий.

Подводная лодка находится в крейсерском положении. Работает радиолокационная станция. В связи с тем, что отключаемые секции главных распределительных щитов обесточены, нет электропитания на привод поворота перископа. По этой же причине не работает система охлаждения радиолокационной станции. Никаких мер по обеспечению ее работы не предпринимается. Отдана команда на подъем антенн связи, но в вахтенном журнале нет записи о времени их подъема. Технологическое время подъема менее одной минуты. Подготовлен к передаче кодированный сигнал об аварии, однако подан он не был. Сигнал об аварии был передан только в 11 часов 37 минут, т е. через девятнадцать минут после его подготовки.

«А я вам так скажу, – говорит анонимный собеседник писателя Н.Черкашина. – Это он (Начальник политотдела дивизии капитан 1-го ранга Т.А.Буркулаков. – Д.Л) настоял, чтобы радио о пожаре дали сразу. Он не из тех, у кого главный принцип „как бы чего в эфир не вышло“. И то, что не промедлили с докладом, – это потом спасло всех, кого сняли с плотика»[26]. Из этого следует, что задержка в передаче сигнала аварии могла быть и больше. А капитан 1-го ранга Коляда считает, что все было правильно: «Если бы командир растерялся или отдавал неправильные распоряжения, я как старший на борту был бы обязан взять командование на себя… В таких действиях не было никакой нужды: Ванин принимал верные решения. Во всяком случае те, что возникали и у меня. Поэтому мое участие в борьбе за живучесть судна ограничивалось лишь советами»[27]. Однако в рапорте на имя командующего Северным флотом капитан 1-го ранга Коляда утверждает, что сигнал об аварии был передан в 11 часов 20 минут. Это не соответствует действительности и говорит лишь об отсутствии каких-либо оправдательных мотивов в задержке передачи сигнала об аварии. О моральной стороне вопроса повторяться не имеет смысла.

Когда был принят и расшифрован полностью сигнал об аварии?

Главнокомандующий ВМФ адмирал флота В.Н.Чернавин: «Неожиданно меня вызвали и сообщили, что в 11.41 штаб Северного флота и Главный штаб ВМФ получили сигнал с подводной лодки. Он шел с большими искажениями, поэтому разобрать его трудно. Однако уже было ясно, что где-то случилась беда… А в 12.19 от нее был получен четкий сигнал, и сразу стало ясно: какая это лодка, ее место, что на лодке пожар»[28].

Таково официальное время ВМФ получения и полной расшифровки сигнала об аварии. Насколько достоверны эти данные?