Трагедия России. Цареубийство 1 марта 1881 г.

Характерно, однако, что никаким карам Желябов не подвергся, а продолжалось все большее укрепление его руководящей роли в заговоре. Очевидно, в самом узком кругу идеологов и руководителей происходила совместная коррекция различных точек зрения. Вот Морозов все дальше выпадал из руководящего ядра!

Под Москвой взрыв удался 19 ноября самым замечательным образом. Но и тут произошла случайность: случайно был изменен порядок следования поездов, и взорван оказался не царский поезд, а свитский.

Что можно сказать про такую случайность? Только то, что она произошла через несколько дней после ареста Гольденберга (не спешившего, однако, делиться сведениями со следствием), а это в свою очередь случилось через какое-то время после того, как возобновились контакты Фроленко с полицией. За год до этого он, как мы помним, взял грех на душу — и не спас жизнь Мезенцову, но теперь, схваченный на том, что пытался двурушничать с полицией, он вполне мог сыграть по-другому — и, не выдавая никого в Москве (он ведь действительно не знал никаких тамошних секретов!), мог постараться спасти царю жизнь — и заработать тем самым и себе, и Добржинскому с компанией положительные баллы.

Отсюда — и изменение порядка следования поездов, о чем рассказал Д.А. Милютин: «совершенно случайные обстоятельства ввели злоумышленников в заблуждение: царский поезд обыкновенно идет на полчаса позади другого, так называемого «свитского» поезда; на сей же раз он был пущен от самого Симферополя получасом ранее, чем было назначено по маршруту, впереди «свитского». Взрыв произведен был в то самое мгновение, когда к месту заложенной мины подходил второй поезд. Паровоз успел проскочить; а шедшие за ним два багажные вагона повалились на бок; все прочие вагоны от толчка сошли с рельсов, но, к великому счастью, остались неповрежденными и ни один человек не пострадал»[865] — выглядит все это очень неслучайным!

К тому же полное отсутствие убитых и раненых и дефицит впечатлений очевидцев во всех многочисленных мемуарах тогдашних царедворцев заставляет выдвинуть и предположение о том, был ли действительно пострадавший поезд свитским, а не максимально свободной от людей закамуфлированной подставкой для террористов?

Какой, кстати, поезд спас от взрыва Желябов? Тоже, очевидно, «свитский»!.. Но Желябов об этом знать не мог!

Зато потом Фроленко попал из огня в полымя. После того, как 19 ноября в Москве оправдался его прогноз о взрыве, на него должны были насесть более серьезно: как и от кого он это узнал? Вот и пришел черед предавать Квятковского!

Кстати из Одессы Фроленко скрылся затем неизвестно куда — снова примерно на 2–3 месяца, в том числе и от Лебедевой, с которой они затем поженились и уже не разлучались вплоть до его ареста в апреле 1881.[866]

№ 1 «Народной Воли» вышел в свет 1 октября 1879 года и вызвал у революционной публики немало недоумения.

Фигнер писала: ««Народная Воля» ставила своей первой неотложной задачей свержение самодержавия, и жестокую борьбу с правительством решила вести наличными силами партии. Это было неслыханное новшество: вся рутина прошлого революционного движения говорила против нас. Заявлять о необходимости завоевания политической свободы считалось до тех пор ересью, опасной для осуществления социальной революции с ее экономическим переворотом. Еще большим отступлением от прежних традиций было — не ждать восстания народа, а самим начать битву»;[867]