Трагедия русского Гамлета

Павел был так предубежден против Зубовых и так негодовал на них, что нелегко было исходатайствовать их возвращение. Сказывают, будто Кутайсов признался императору в своем малодушном желании сродниться с такой знатною фамилией и показал ему письмо князя Зубова. Как бы то ни было, но Зубовы были возвращены.[82] Платон и Валерьян были назначены шефами кадетских корпусов, а Николай обер-шталмейстером. Ласково и с открытой душой встретил их Павел в своем дворце и сказал: «Платон Александрович, забудем все прошедшее». После такого приема не понимаю, что хотели эти люди! Неужели они рисковали собой из искреннего сострадания к бедствиям Отечества? Не верю такой добродетели в душах придворных.

Надобно полагать, что Зубовы приобрели некоторое влияние на императора посредством Кутайсова и своей притворной преданности.

Стали обращать внимание государя на полицию, но так, чтобы он был недоволен ею, и потом присоветовали ему сделать военным губернатором в Петербурге графа П. А. фон дер Палена, находившаяся в отставке.[83] Я сам слышал из уст графа Петра Алексеевича, что когда прислан был к нему от Павла курьер с приглашением вступить на службу военным губернатором Петербурга, то первое его движение было отказаться от этого; «но вместе с тем, — сказал он мне, — приятели мои уведомили, что это нужно, и я решился принять приглашение». Не знаю, кто были эти приятели, но полагаю, что выбор фон дер Палена сделан по указанию графа Н. П. Панина.

Фон дер Пален, вступив в должность военного губернатора, действовал самым успешным образом: он вооружал против Павла и войско, и жителей. Между тем у Зубовых собирались маленькие вечеринки, на которых они высматривали, кого набрать в свои сотоварищи для последнего действия. К сему нужнее всего были военные и преимущественно начальники частей. Вероятно, и женщины содействовали этому делу. Сюда привлечены были генералы: Бенигсен[84] и Уваров,[85] командир Кавалергардского полка, который после женат был на бойкой и разумной вдове Валерьяна Зубова; начальник конно-гвардейской артиллерии, полковник князь Владимир Яшвиль; артиллерийский штаб-офицер Татаринов и несколько молодых людей, как то: Николай Бибиков, Евсей Чертков, адъютант Уварова, Сергей Марин, Аргамаков и др. Два последних присоединились по влиянию начальника их, генерала Талызина.

Обращая внимание на командиров гвардейских полков, необходимо признать, что заговорщики были довольно затруднены: Кологривов, начальник лейб-гусарского полка, и Милютин — Измайловского полка, были люди, преданные императору Павлу, и им много облагодетельствованные; Леонтий Депрерадович, командир Семеновского полка, был человек сомнительный, однако же с него взяли слово в согласии его. Талызин, командир Преображенского полка, был единственной надежной подпорой заговорщиков и, вероятно, был умышленно рекомендован Павлу на это место, куда был указан графом Н. П. Паниным.

Однажды Талызин, возвращаясь поздно вечером домой, нашел на столе в своем кабинете запечатанное письмо; распечатывает — оно от графа Панина, который просит его содействовать фон дер Палену в заговоре против императора, говоря, что он уже рекомендовал его как надежного и верного человека военному губернатору. Талызин, истребя письмо, ждал последствий. Фон дер Пален, увидя его во дворце, спрашивает при всех, читал ли он письмо графа Панина, и, получив утвердительный ответ, просит его к себе в шесть часов вечера на совещание. Тут они познакомились и условились. Вот как делают опытные заговорщики!

В таком положении был заговор в конце 1800 года. Слухи о заговоре проникали во все кружки петербургского общества. Число сообщников умножалось. Время шло, а заговорщики почему-то медлили; чего еще поджидали — неизвестно. Вероятно, опасность предприятия колебала их души.

Но между тем сам Павел ускорил исполнение их замысла: он день ото дня становился запальчивее и безрассуднее в своих взысканиях, не замечая, что его умышленно раздражают, чтобы произвести более недовольных. Наконец заговор сделался до такой степени известным в Петербурге, что и сам Павел узнал о нем. В гневе своем, наделав множество неприятностей на вахт-параде, он призывает к себе военного губернатора.

— Знаете ли вы, что было в 62-м году?

— Знаю, государь, — отвечает Пален.

— А знаете ли, что теперь делается?

— Знаю.

— А что вы, сударь, ничего не предпринимаете по званию военного губернатора? Знаете ли, кто против меня в заговоре?

— Знаю, ваше величество. Вот список заговорщиков, и я сам в нем.

— Как, сударь!

— Иначе как бы я мог узнать их всех и их замыслы? Я умышленно вступил в число заговорщиков, чтоб подробнее узнать все их намерения.

— Сейчас схватить их всех, заковать в цепи, посадить в крепость, в казематы, разослать в Сибирь, на каторгу! — возопил Павел, расхаживая скорыми шагами по комнате.