Трагедия сорок первого. Документы и размышления

Война — это уравнение со многими неизвестными; уже это одно опровергает тезис о непобедимости. Армию, безусловно, необходимо воспитывать, Чтобы она была уверена в своих силах. Армии надо прививать дух уверенности в свою мощь, но не в смысле хвастовства. Хвастовство о непобедимости приносит вред армии. Между тем в условиях Красной Армии и во всей системе пропаганды и агитации ложное понимание непобедимости Красной Армии нашло самое широкое отражение. Так, проект полевого Устава 1939 года прямо указывает, что Красная Армия «…существует как непобедимая, всесокрушающая сила. Такой она является, такой она всегда будет» (Ст. 1).

Эти вредные тенденции довольно широко проявились во время боев у озера Хасан и на реке Халхин-Гол. Особенно остро они сказались также в первый период войны в Финляндии, и за них нам пришлось платить лишней кровью.

Разговоры о непобедимости ведут людей к зазнайству, верхоглядству и пренебрежению военным искусством, а также отдельным поражениям и временным неудачам…»^{123}

Далее Мехлис говорил:

«9. Грубо ошибочна пропаганда, что наша Красная Армия состоит сплошь из грамотных людей. Призывы молодняка в САВО и ЗАКВО показали, что красноармейцы — узбеки, таджики, армяне, грузины и других национальностей — не владеют даже русским языком. Буржуазные националисты основательно поработали, чтобы вытравить изучение русского языка в национальных республиках. С точки зрения армии боец, не владеющий языком, больше чем неграмотный, ибо с ним разговаривать нельзя. А между тем у нас поторопились прокричать о ликвидации неграмотности и стали изгонять из частей преподавание русского языка.

10. Возвращаюсь к вопросу о культе опыта гражданской войны. Этот культ потащил нас назад, особенно в области военной мысли и военной теории. Современные условия боя и операции в корне отличаются от условий гражданской войны. В то время Красная Армия и ее противники почти не имели мощной артиллерии, танков, авиации, минометов, автоматического оружия. В массовом масштабе эти технические средства борьбы вовсе не применялись. Насыщенность фронтов живой силой и техникой была ничтожной. Управление войсками было примитивным, разведка и штабная служба — слабыми.

Опыт гражданской войны, конечно, должен изучаться, а ее героические традиции — прививаться Красной Армии. Но культ этого опыта неизбежно ведет к копированию того, что было характерно для другой эпохи, в качественно иных условиях. Применение опыта гражданской войны в современных боевых условиях было бы, безусловно, ошибочным.

Слепое преклонение перед опытом гражданской войны мешает выдвижению молодых, способных командиров, понимающих условия современного боя, хорошо владеющих военной техникой и военным искусством. Линия на выдвижение и назначение на высшие должности только участников гражданской войны должна быть осуждена. Нельзя, наконец, забывать, что чем дальше, тем больше суживается наш выбор из участников гражданской войны. Талантливые молодые кадры, которые, по выражению товарища Сталина, виноваты лишь в том, что родились после гражданской войны, надо смело выдвигать на руководящие посты.

11. Военно-научная работа в Красной Армии резко отстает от требований, предъявляемых к передовой советской науке. Военная мысль скована, ее развитие не поощряется, и потому она коснеет. Авторы книг и статей по вопросам военной теории чувствуют себя связанными и боятся уклониться от уставов, хотя некоторые из них требуют переработки и исправлений. Военные журналы и газета «Красная звезда» ограничиваются популяризацией, и подчас плохой, уставных положений, не ставят новых, острых и принципиальных вопросов. Дискуссия в военной печати отсутствует, живой мысли и творческого обмена мнениями нет.

12…. Совершенно неудовлетворительно поставлено изучение армий вероятных противников и возможных театров военных действий, а имеющиеся разведывательные данные слишком засекречены, не делаются достоянием начальствующего состава.

Глубоко вкоренился вредный предрассудок, что якобы население стран, вступающих в войну с СССР, неизбежно, и чуть ли не поголовно, восстанет и будет переходить на сторону Красной Армии, что рабочие и крестьяне будут нас встречать с цветами. Это ложное убеждение вырастает из незнания действительной обстановки в сопредельных странах. Война в Финляндии показала, что мы не вели политической разведки в северных районах и поэтому не знали, с какими лозунгами идти к этому населению и как вести работу среди него. Мы часто обходились с крестьянами как с рабочим классом, а оказывается, что этот крестьянин — крупный кулак, шюцкоровец, и он реагирует по-своему. Столкновение с действительностью размагничивает нашего бойца и командира, привыкшего рассматривать население зарубежных стран с общей — поверхностной точки зрения. Нам нужно знать, чем живет и интересуется население той или иной страны.

Надо сказать, что в области политического изучения противника мы сделали не одну ошибку и имеем небольшие достижения по работе среди войск и населения противника.